Татьяна Форш - Выйти замуж за Феникса

— Ага! — Борька насмешливо фыркнул ему в ухо и послушно поцокал следом. — Настолько, что в вас полетели вилы? Даже не представляю, ЧТО можно за одну ночь отчебучить, чтобы ТАК не понравиться!

Я выпрямилась, удобно усаживаясь в седле, и решила вклиниться в разговор:

— Ник, правда, какого черта на нас кинулся тот странный трактирщик? А девушка… Это ты ее убил?

— Вась… — Ник обернулся и взглянул на меня, заставив поежиться от холода, блеснувшего в его глазах. — Не спрашивай меня сейчас ни о чем! Я расскажу тебе все сам. Потом…

— Отлично! — Я помрачнела, в мыслях рисуя картины расправы над бедной девушкой. Затем снова царапнула паника, и пришло понимание: я доверилась человеку, которого практически не знаю! А вдруг он и вправду… того… — И куда мы теперь?

— На рынок. Дождемся, когда придут торговцы, и попытаемся приодеться к празднику.

— Или переодеться! — ворчливо буркнул Борька. — Вас в вашей одежде уже срисовали. Не сомневайтесь! Поэтому, если есть желание сховаться, лучше шкурку-то поменять!

На это высказывание Ник ничего не ответил, только настороженно оглянулся и снова запрыгнул в седло, заставив меня отодвинуться от него как можно дальше. Мало ли!

Пришпорив обиженно всхрапнувшего жеребца, он отправил его в галоп и по-хозяйски притянул меня к себе.

Во попала!

Через какое-то время утопающие в садах домики остались позади. Позади остались парк и узенькая речушка, которая границей делила город на зажиточные и бедняцкие районы. Процокав по каменному мосту, украшенному охранявшими его бронзовыми единорогами, Борька вылетел на выложенную разноцветной мозаикой широкую улицу. Выстроившиеся в ряд добротные каменные дома окружали резные ограды, за которыми цвели яблони и звонко журчали хрустальной водой фонтаны. В конце улицы к лазурному небу возносились золотистые башенки дворца.

— Скажи, если я не ошибаюсь — это и есть дворец царя Берендея? — Я даже попыталась обернуться к Нику. Ну не убьет же он меня за один малюсенький вопрос? Впрочем, чего я боюсь? Если бы хотел, давно бы пристукнул, благо поводов для этого было предостаточно!

— Совершенно верно, — буркнул он.

— И мы сейчас едем… туда? — Если сверну шею, пытаясь рассмотреть его бесстыжие глаза, сам будет виноват, что не получит оплаты! — А как же идея сменить наряд?

— Нет, мы едем не туда, а в ярмарочные ряды, которые находятся за дворцом! — передразнил он и, взглянув на меня, посоветовал: — Не вертись!

— Не вертись?! Что еще за обращение с королевской дочкой?

— Эй, влюбленные, замолчите, а то дворцовая стража проснется! — фыркнул Борька, переходя на шаг, но его совету никто не внял.

— Сам заткнись, ошибка природы! — возмутилась я, причем довольно искренне.

— Гм, а я бы предпочел, чтобы ты вообще никогда не научился говорить! — поддержал меня Ник.

— Ну… предпочтения и факты — дела совершенно разные, сугубо личные и не поддающиеся желаниям некоторых! — ввернул по обыкновению заумную фразочку конь и, не дожидаясь новых гневных тирад, мотнул головой в сторону парка, открывшегося нашему взгляду сразу за дворцовым забором. Среди редких деревьев зазывно пестрели всевозможными навесами торговые ряды. К слову сказать, уже довольно оживленные, даже в столь ранний час. — Вам, кажись, туда?

Мы с Ником промолчали. А чего говорить, когда у тебя есть говорящий, читающий мысли конь-философ?

Кому рассказать…

Едва мы въехали в парк, Ник спрыгнул.

— Попасись тут. — Он похлопал по холке жеребца и протянул ко мне руки, собираясь помочь, но я, памятуя о неожиданно начавшемся утре, сама скатилась по круглому боку жеребца на зеленую травку.

— Я в состоянии спешиться.

Ник смерил меня хмурым взглядом. Ну и ладно! Не объясняясь, я направилась к палаткам. Он в два шага догнал меня и пошел рядом.

— Вась…

Я предупреждающе вскинула руку:

— Ты просил не донимать тебя расспросами? Я не донимаю.

— Вась, прости… Я — болван!

— Приятно познакомится! — злопамятно фыркнула я, чувствуя, как сердце забилось от его слов. Но… это еще не значит, что я его так сразу прощу! Может быть, потом… и еще буду до-о-олго вспоминать! — Небось когда вчера с этой лахудрой уходил, болваном себя не считал! Вот интересно, а за что ты ее?.. Или не ты? А мой неожиданный муж?

— Вась! — Горячая ладонь Ника тяжело легла мне на плечо, заставляя остановиться и посмотреть ему в глаза. — Этот трактир оказался не совсем обычным. Трактирщик — призрак. Вот почему он не пьянел и так быстро оказался рядом с нами. А его девицы — сирены. А знаешь, что остается от мужчины после ночи, проведенной с сиреной?