Татьяна Форш - Выйти замуж за Феникса

Тот прикрыл за собой дверь, прошел к столу, но воспользоваться предложением не торопился.

Я же, наоборот, уселась рядом с целителем и, помедлив, принялась за допрос:

— Если честно, нас к вам прислала Мафаня Премудрая. Принцесса из рода Премудрых. Дело в том, что примерно восемнадцать лет назад вы были проездом в нашем королевстве и вылечили ее сестру. Помните?

Мне показалось, что в глазах Цитрона мелькнула какая-то тень, но он обрадованно закивал:

— Да! Был! Знаю! Мафаня вместе со мной проходила обучение в высшей лекарской школе. — И тут же озаботился: — А что случилось? Неужто королева снова заболела?

— Королева умерла, — успокоила я. — Через полгода после того, как вы уехали. Но мы пришли не призвать вас к ответу. Дело о лекарской ошибке за давностью лет закрыто. Мы здесь, чтобы ненадолго взять у вас колечко, то, что вы потребовали в уплату ваших трудов.

— Ко-ко-колечко? — испуганно закудахтал лекарь и вдруг развел руками: — У меня его нет.

Я почувствовала, как сердце рухнуло куда-то в пятки, а может, даже еще ниже.

— Как нет?

— Вот так. — Целитель тяжело вздохнул. Поднялся. К нему тут же шагнул Ник и толкнул бедолагу на стул. Цитрон испуганно вжал голову в плечи и торопливо заговорил: — Пожалуйста! Не трогайте меня! Я говорю правду! Я уже миллион раз пожалел, что послушался Мафу, но ничего уже не исправить! Это кольцо привело меня к сумасшествию. Все мои великие открытия, приближая к желанной славе, забирали у меня что-то взамен. Жизни друзей. Родных. Сладкие сны! Боже, как я скучаю по снам!

— Так. А теперь давай поподробнее! — Ник оперся кулаками о стол, не сводя с целителя внимательных глаз.

Тот бросил на него быстрый взгляд и забормотал:

— Мне не снятся сны…

— Да при чем тут твои сны? — грубо оборвал его Ник и потребовал: — Начни с того, как ты узнал об этом кольце! Ведь отчего-то же ты потребовал в награду именно его, а не авоську золота!

— Это все Мафка! — снова заскулил Цитрон. — Помню, я мимо ехал, ну и забрел к ней в гости. Она в очередной раз поругалась с мужем сестры и переехала из дворца в лачугу на окраине. Ну, значит, мы с ней выпили какую-то лекарственную настойку за встречу…

— Видимо, много… — вздохнула я, но Цитрон меня не услышал, продолжая покаянно бормотать:

— …Она и поделилась горем. Говорит, что без памяти влюблена в мужа своей сестрицы, да тот на нее даже и не смотрит; пожаловалась, что всему виной кольцо, то, что король Еремей бережет пуще короны. И что, если бы не оно, не знала бы она этого ирода. Ну я возьми да и спроси: что за силы у этого кольца? Она пояснила, что это — амулет, который то ли делает его обладателя счастливым, то ли как-то исполняет все желания.

— А потом? — не выдержала я.

— Той же ночью с королевой случилась беда, — послушно продолжил целитель. — Горлом пошла кровь. Я вызвался лечить и пообещал Мафе добыть то кольцо…

Его тяжелый вздох объяснил все.

— Ты дождался, когда королеве станет лучше, потребовал в награду кольцо, но Мафе его не отдал. Ты сбежал с ним! — голосом судьи отчеканил Никита, буравя взглядом совсем поникшего Цитрона. — Ладно. Я могу понять твою глупость — захотел весь мир у ног? Но вот чего я не понимаю: ты же должен знать, что магические артефакты такого уровня ничего не делают без платы! Куда ты его дел?

— Я ничего не знаю! Ничего не помню! — вдруг заверещал Цитрон и, подскочив, обвел нас безумным взглядом. — Кто вы? Как вы оказались в моем доме? Немедленно уходите, или я вызову стражу!

— Обязательно. А мы поможем. — Ник, положив руку ему на плечо, снова вернул его на место и, не отводя глаз, проникновенно заговорил: — Ты пойми, мил-человек. Это кольцо спасет жизнь мне и вот этой девушке, если ты скажешь, где нам его искать. От этого артефакта зависит, будем ли мы с ней вместе, понимаешь ты это? Помоги!

Но Цитрон только продолжал бормотать:

— Ничего не знаю… уходите…

Ладно… Я достала мешочек и выудила тетушкино зеркальце. Есть у меня одна «энциклопедия» по таким вот тяжелым случаям, заодно и очную ставку устрою! Но не успела я даже коснуться его гладкого серебристого стекла, как с бедолагой целителем и вовсе конвульсии приключились. Не отводя от зеркальца по-настоящему безумных глаз, он опрокинул табурет, грохнулся на спину и как паук пополз прочь, пока не уперся спиной в кровать.

— Нет! Нет! Убери его! Убери!!! Я все скажу! Все! Только не вызывай демона огня! Нет! Не надо!!!

Мы с Ником переглянулись и бросились к нему.