Павел Александров - Путь миротворца

Марк робко выглянул из развалин и сделал глубокий вдох. Какой здесь чистый, необычный воздух! С минуту, пока он рассматривал окрестности, его легкие наслаждались чистотой и ароматом свежего воздуха. Душа прислушивалась к упоительной тишине окружающей долины. Но нужно действовать, нужно идти к поселку, спрашивать людей как добраться до города…

И тут он заметил человека, быстро приближающегося к нему издалека. Человек выглядел чересчур странно: молодой, давно не бритый мужчина, облеченный в жесткий ворсяной плащ, из-под которого выглядывали кожаные штаны, скроенные по какому-то древнему и совершенно дикому образцу.

Незнакомец подошел к нему, и Марк из предосторожности отступил назад. Вблизи человек выглядел еще более странным, чем показался сначала. Его лицо было подобно странствующему рыцарю из средневековья: прямые и неудержимо храбрые черты лица, решительные голубые глаза, уложенные в благородную прическу грязновато-светлые волосы. На ногах — кожаные сапоги с железными застежками.

Задать вопрос первым Марк не решался. Незнакомец его пугал, хоть и был, возможно, его единственным спасением.

— Как твое имя? — спросил незнакомец.

— Марк.

— Марк? Хм, значит, Маркос, — незнакомец оглядел его как будто с разочарованием, а затем странно сверкнул глазами и с воодушевлением произнес. — Прочь всякий страх! Пойдем со мной.

Марк тряхнул головой. Ему показалось, что незнакомец говорит на непонятном, неразборчивом языке, а он, тем не менее, все понимает, будто мозг сам переводит странные слова и выражения. Впрочем, Марк постарался выбросить из головы эту странность, сославшись на последствия шока.

— Куда? — несмело спросил Марк.

— В город. Неужели ты думаешь, что я позволю гостю епископа Ортоса ночевать среди этих сырых камней? Нет, тебя ждет благодатный прием и сытная трапеза. Ты гость Морфелона, а я твой защитник, потому пусть тебя ничего не страшит. Мой меч на страже твоего покоя.

Вся эта речь сопровождалась настолько дружественной и простодушной улыбкой, что Марк был приятно тронут. Незнакомец говорил с такой простотой, что казалось, раскрывал душу начисто, не тая в ней никаких нехороших умыслов. Если же незнакомец что-то утаивал, то, сколько бы Марк ни видывал разных людей, никогда еще ложь не прикрывалась так искусно искренностью.

Поразмыслив и решив, что лучшего выхода у него нет, Марк последовал за ним, все же сохраняя дистанцию в пять шагов, готовый в случае чего дать деру. Незнакомец ступал грузно, будто тащил тяжелую ношу, было очевидно, что бегун из него никакой.

Они направились к лесистым холмам, ступая по влажной глинистой земле туманной долины. Солнце скрывалось где-то за мрачным небом, затянутым дождевыми тучами. Марк напряженно думал, как начать разговор и, наконец, узнать, где он и куда его ведут.

— Как тебя зовут? — начал Марк с самого простого.

— Харис. Почтенный Харис, сын Аристарха, — отрекомендовался незнакомец, заметно оживившись. — Живу в Морфелоне, состою в Ордене молодого льва.

— Понятно, — как можно мягче согласился Марк. — А куда мы направляемся?

— В Морфелон, — ответил Харис, удивленный таким вопросом.

— Морфелон? Никогда не слышал такого названия, — опасливо покосился по сторонам Марк.

— Оно и понятно. Епископ Ортос говорил, что тебя следует ждать с севера, из страны Дальних земель…

— Дальних земель? А… — Марк открыл рот, не зная, что спрашивать. Зачем его ждал этот странный парень, не знающий даже его имени?

— Епископ Ортос поручил мне встретить тебя и сопроводить в город целым и невредимым, — сообщил Харис, и бросил взгляд на оставшиеся позади развалины. — Эх, красивые здесь места, да гиблые. Унылая долина хороша для подвигов, но жить тут я б ни за какие почести не согласился. Тоска смертная, печаль и настойчивое желание утопиться в болоте — вот постоянные спутники местных жителей. Одни упиваются вином, другие ищут помощи у колдунов, третьи грабят и убивают, чтобы сделать жизнь хоть как-то разнообразней, а иные ищут приключений в лесных болотах, где достаются на обед гидрам и драконам. Словом, идет обычная мирянская жизнь.

Харис говорил и говорил всякую чепуху, которой Марк не понимал, но простецкий добродушный говор удивительным образом располагал к себе. «Такой не умеет лукавить, — подумал Марк. — Если бы у него на уме было что-то недоброе, я бы это заметил. Болтает всякую чушь, но явно при мозгах. Чудаковатый парень, но не псих».