Мария Огнёва - Алиар

Тут полянка снова сменилась лесом и Кина перешла на шаг. Лес был её единственной возможностью оторваться от конников.

А что если… сделать большой круг по лесу и снова выйти в Эрнел? Они не ждут её возвращения, слишком далеко она ушла… Так можно будет забрать Мрака — и либо снова перестать ходить пешком, либо продать его (прости уж, коняга! хотя ты не расстроишься).

Да, это была хорошая идея. Кина повернулась, чтобы уйти глубже в лес, и вдруг всхлипнула. Она так устала. У неё так болела голова. Ещё она ухитрилась заразиться какой-то дрянью, но каждый раз, когда хотела зайти к врачу, ей то не хватало денег, то снова приходилось убегать… Почему ей приходится убегать?! Она же ни в чём не виновата! Катились бы они в Пропасть с их проблемами. Они враждуют с Джоном — вот с ним пусть и разбираются!

Вдоволь пожалев себя бедную, Кина вздохнула и взяла себя в руки. Нужно было идти дальше — или уж сразу сдаться. Но сдаваться она была не намерена.

Райк лежал и смотрел в потолок. Объявили отбой, но он в кой-то веки не послушался приказа и даже не пытался заснуть. Он думал.

Наконец-то прекратились разговоры о «предательстве» Тэрна. Все эти месяцы орден гудел, как улей, жил, казалось, одной ненавистью. Все разговоры в итоге касались Тэрна и его побега — и сразу же умолкали, потому что наставник Лорм строго-настрого запретил обсуждать это. Да и что тут было обсуждать? Всё было повторено сотни, тысячи раз. Тэрна ненавидели едва ли не сильнее, чем Повелителя Мечей.

Но теперь орден успокоился: приелось уже цедить сквозь зубы, обсуждать шёпотом… И, хотя непонятно было, что им делать теперь и как побеждать Повелителя Мечей без героя, орден продолжал жить своей обычной жизнью. Ведь что ещё им оставалось делать?.. Разве что разойтись…

Райк был счастлив, что разговоры смолкли. Он не знал, как реагировать на них: они резали по сердцу и дико хотелось остановить болтунов, закричать, что они ошибаются… но Райк не был уверен, что имеет на это право. Ведь Тэрн действительно ушёл.

Но он не предавал ни их дело, ни их мир… ни их дружбу. Хотя когда-то Райк именно так и считал.

А теперь ему иногда приходили в голову странные и страшные мысли. Может, всё было наоборот? Может, это он предал Тэрна?

Когда впервые отказался выслушать. Когда стал решать за него. Когда решил, что лучше знает, как ему жить. Когда из друга стал надзирателем…

Нет, Райк по-прежнему считал, что Тэрн должен победить Повелителя Мечей. Это долг. Это спасение мира. Но, наверное, он… не имел права навязывать своё мнение? А как тогда? Просто отпустить… и надеяться, что он сделает правильный выбор? Что когда-нибудь он вернётся?

Видимо, так. Как и всегда, придя к выводу, Райк закончил размышления. Он повернулся на бок и закрыл глаза. И вдруг отчётливо подумал: «Дэйниэл Всеблагой, храни его в пути! Где бы он ни был, что бы ни делал, прошу тебя, помоги ему!»

А Тэрну и не нужно было помогать. Он тоже лежал и думал — правда, лежал, не вытянувшись по-солдатски, как Райк, а расслабленно, закинув руки за голову.

Как, как ясность глаз могла быть связана с обучением героев? А со странностями городов? А с Извечной войной?!

Ещё раз. У Повелителя Мечей и героя глаза самые ясные. Хорошо. Значит… орденское воспитание… направлено на то, чтобы… у героя были как можно более яркие глаза. Что бы это ни значило.

Дальше. В городах странные только те люди, у которых глаза тусклые. Просто их сейчас очень много. Значит… чтобы города были нормальными, нужно чтобы в них было как можно больше людей с яркими глазами. И… за этим Джон ведёт войну — чтобы убивать людей с тусклыми глазами. А мир он хочет уничтожить, если их станет слишком много. Нет, ерунда какая-то…

— Тэрн? Всё в порядке?

— Да… а что?

— Вертишься — аж через стену слышно. Я думал, зверь какой-то забрался.

— А. Нет. Слушай, Джон… — и он изложил свою теорию.

Повелитель Мечей опустился на кровать и внимательно выслушал.

— …Только я никак не могу понять, зачем ты собираешься разрушить мир.

— А я не собираюсь.

Тэрн похлопал глазами.

— Но Пророчество…

— Пророчество было написано так, чтобы произвести впечатление на людей. Кто бы бросил размеренную жизнь и пошёл рисковать головой, если б знал, что у врага нет цели ни убить его, ни навредить ему?

— А зачем ты тогда… а-а-ах. Если ты скажешь, что я не готов это слышать, а кинусь в тебя подушкой. Я предупредил!

— Ты готов, — даже в темноте Тэрн почувствовал, что Джон улыбнулся. — Просто мне не нравится твоя привычка сдаваться при малейших сложностях. Ты же почти всё понял сам! Остался последний шаг! Так зачем ты спрашиваешь меня?