Мария Огнёва - Алиар

— А с чего вы взяли, что они у меня? — на автомате ответил Тэрн.

— До Каммены может дойти только Герой из Пророчества. Герой — только один на поколение. И это ты.

— С чего вы взяли? — так же отстранённо продолжил Тэрн.

— Достаточно поговорить с тобой пять минут, чтобы понять. Оставалось лишь разыскать твою скандальную спутницу — а уж потом тебя.

Тэрн встряхнулся.

— Погодите-ка! Как вы могли добраться до Каммены и вернуться, да ещё и поискать меня, если я сам пришёл полдня назад? И у меня это заняло едва полгода!

— Ты не знаешь троп. Повезло ещё, что я вернулся не раньше тебя.

Он сделал движение рукой, явно собираясь протянуть её за своими расчётами, но Тэрн сбил его:

— А как вы оказались в Каммене, если туда может попасть лишь Герой? Который, как вы заметили, один на поколение?..

Мужчина промолчал. Тэрн набрался храбрости, сейчас ему было по-настоящему страшно.

— Давайте так: я верну вам расчёты, а вы объясните мне, что они значат.

В глазах торговца (воина?) промелькнуло нечто опасное.

— Давай так: ты вернёшь мне мои расчёты, а я тебя не убью.

— Вы меня? А может, я вас?

— Тыугрожаешь мне?

— А почему нет? Латар Малый вас победил, хотя едва мог удержать меч. И я уж точно сильнее, чем Танагас из Восьмого Витка.

На лице у торговца не шевельнулся и мускул. Он некоторое время смотрел на Тэрна с тем же непроницаемым выражением лица, потом молча ухмыльнулся.

— …В Каммену может попасть не только Герой, верно? А только человек со Знаком Творца.

Человек со Знаком Творца кивнул и снова помолчал. Потом уточнил:

— Почему ты спрашиваешь о моих чертежах? Если ты знаешь кто я, то знаешь и зачем они нужны.

— Зачем?..

— Чтобы разрушить мир, — Повелитель Мечей широко, но холодно улыбнулся.

— Неправда!

Тэрн сам себе удивился. Почему неправда? Всё логично… но он просто знал, что это не так.

— Да? И почему же?

— А у вас… глаза очень яркие. Сейчас такие редко встретишь, — повторил Тэрн его слова. — Кстати, пирожок хотите? Вы ведь тоже только с дороги.

Повелитель Мечей помедлил, а потом зашёлся тихим, но долгим смехом. И Тэрн почему-то подумал, что этот человек очень давно не смеялся и уже давно ни с кем не разговаривал.

— Ты хороший мальчишка. Задаёшь много вопросов… напоминаешь мне кое-кого. Пойдём — может, я что-нибудь и объясню тебе.

Кина сидела в гостинице посреди Эрнела. Местный шум бил по ушам, не давал собраться с мыслями. И, хотя все эти дни она не выходила из гостиницы, где было относительно тихо, голова всё равно болела неимоверно. А уж как она устала…

Барли, хозяйка гостиницы, прекрасно помнила Кину и Джона. Она сразу поняла, что Кина осталась одна и ловила каждый её жест, надеясь на новую интересную историю. Но в то же время — удивительно — искренне сочувствовала.

Кина не помнила, как давно она в дороге. Она не знала, ищут ли её монахи. Наверное, да.

Она ведь так и не вернула амулет. Сначала — была настолько не в себе, что позабыла обо всём и умчалась прочь от Дейнара. Потом вспомнила, но не смогла вернуться. Потом… наверное, надеялась, что Джон будет искать её. Пусть не ради неё самой, пусть ради амулета.

Он найдёт её, он всё объяснит, окажется, что всё совсем не так, и они снова будут вместе… чушь. Логика не позволяла Кине вернуться, сердце — отдать амулет. Кроме того, она по-прежнему не доверяла монахам. Пусть Ульа сказал ей правду — это не значило, что он хороший человек; не значило и что он прикончит её, если она вернётся с амулетом. В кого-то же пошёл брат Елло! Вряд ли только в маму!

— Выпей, полегчает, — сочувственно произнесла Барли и протянула ей стакан с жидкостью пронзительно-фиолетового цвета.

Кина покачала головой. Каждый вечер она обещала себе, что ни за что не станет пить и плакать. И действительно не пила.

Брат Елло не был уж слишком хорошим человеком. Из смертных грехов он выбрал себе гордыню (беспрерывно), алчность (почти всегда), чревоугодие (раз шесть в день), гнев (временами) и похоть (совсем редко, но нас это не касается). Из добродетелей его отличали умеренность (в работе), храбрость (иногда бывало), мудрость (в основном, в вопросах заработка денег), любовь (к этим самым деньгам, семье и работе), а также сильнейшие вера в Творца и надежда на его милосердие.

Как видите, добродетелей было больше, так что плохим человеком брат Елло тоже не был. А ещё у него были свои принципы.

Например, деньги, собранные храмом для детей-сирот, действительно шли на детей-сирот. Службы в церкви оставались бесплатными, несмотря на постоянные предложения младших братьев и полное согласие властей. Ну а похлёбку для бедных никогда не разбавляли сильнее, чем в два раза, а уж за червяка в ней повар мог отправиться на дно реки.