Мария Огнёва - Алиар

— Ты ещё святой воды в дорогу дай, — процедил Тэрн.

Он отступил на пару шагов, но брат Юнь всё равно благословил его.

— Как же ты меня, грешника неверующего, благословляешь? Нехорошо ведь.

— Чтобы быть угодным Творцу, необязательно в него верить. Достаточно соблюдать его заповеди.

После этого он вручил Тэрну небольшую красивую книгу. «Молитвослов», — значилось на её обложке.

— Что за… а, от Анды. Оставь себе.

— Это же подарок, — улыбнулся Юнь, — сделанный от чистого сердца. Ты не можешь отказаться. Но это хороший молитвослов, здесь собрано много полезных молитв.

Тэрн ухмыльнулся.

— Ладно, пошёл я.

— Пошёл ты, — согласился Юнь.

Тэрн окинул собравшимся прощальным взглядом. По счастью, Талек спал, а Лит не стал выходить с завода, так что осталось лишь кивнуть Рие и Юню с его монахами.

У меня было, наверное, самое счастливое детство во всём Алиаре. Множество братьев и сестёр, очень дружная семья. Мы выросли на ферме и вся наша жизнь была связана с ней. Меня устраивало, я и не хотел иного. Мне нравились наши огромные сады: я мечтал, что продолжу дело родителей, буду работать на ферме и продавать урожай, когда-нибудь женюсь, заведу детей, и они тоже унаследуют плантацию… Я был очень скучным человеком.

Однажды, пока мы с отцом торговали в Дейнаре, на ферму напали бандиты. Все мои родные были убиты. Наши сады — сожжены. Отец не выдержал вида фермы и умер, схватившись за сердце. Я, к сожалению, был сильнее.

Что было делать? Мстить? Я бы не справился. Да и что бы это дало? Это не вернуло бы родных к жизни, не воссоздало бы ферму — а чтобы посадить такой сад заново, не было ни денег, ни сил… да и зачем он нужен был, без моей семьи?

Моя жизнь кончилась в этот момент. Куда бы я ни смотрел, чем мне ни предлагали заниматься — ничто не интересовало меня. Я хотел покончить с жизнью. Мне больше нечего было делать на земле.

К сожалению, я был очень верующим человеком, а самоубийство — большой грех. Что оставалось делать? Я взмолился. «О великий, всемилостивый Творец! Я ничего не хочу для себя. Прошу Тебя, скажи, что я могу сделать для Тебя: для людей, для мира — или забери наконец мою жизнь…»

И Творец ответил мне.

Лес вокруг ничем не отличался от всех, виденных Тэрном. Такие же деревья, такие же кусты, та же трава и те же птицы. И чего так боялись люди? Вечно выдумывают всякие ужасы… Но в глубине души Тэрн и сам был напуган. Что, если нечто ужасное уже произошло? А он просто не заметил? Может, какой-нибудь монстр крадётся вслед за ним? Может, на него пало проклятье, и когда он вернётся в Реллу, то будет медленно сходить с ума? А может, он и вовсе никогда не выйдет отсюда?.. Нет, все же выходили… как только ты решаешь повернуть назад, неведомая сила отпускает тебя, и ты к вечеру выходишь из леса… а вдруг в этот раз не сработает?!

Тэрн тряхнул головой, пытаясь привести мысли в порядок. Будто мысли — маленькие фигурки в голове и от встряски они ложатся иначе… Но даже если так, сложишь ли фигурки аккуратно, просто встряхнув коробку?

— Хи-хи, — раздалось у его левого уха.

Тэрн вздрогнул. Показалось!

— Хи-хи, — повторили в правое ухо.

Он стал лихорадочно озираться, но так никого и не увидел. Через минуту от его плеча отделился маленький светящийся и переливающийся шарик. На секунду шар замер и Тэрн увидел крошечную женскую фигурку, — но потом она снова заметалась и слилась в единый поток света. После чего умчалась вдаль.

— Т-т-т-твою мать… — крайне неожиданно для себя Тэрн выяснил, что порой заикается.

Он глядел вслед фигурке несколько минут. Потом взял себя в руки и медленно побрёл дальше. Допустим, ему показалось. Тогда вопрос — почему? Он не страдал от бессонницы в последние дни, не ел ничего из местных ягод и фруктов, не испытывал нервных потрясений — никакого повода для галлюцинаций. Значит, он сходит с ума. Как и все, кто когда-либо забредал в этот лес. Началось…

Хорошо, а если ему не показалось? Что это было? «Это была фея», — совершенно спокойно ответил себе Тэрн; мысленно дал себе по уху и стал искать другой ответ. «Это был… светлячок-переросток. Да, светлячок-переросток со сбитым режимом дня. Он… светит, когда светло и спит ночью». И, окончательно успокоенный, Тэрн пошёл дальше.