Мария Огнёва - Алиар

Всё складывалось слишком правдоподобно, но Кина знала: она не поверит никому, кроме мужа.

Джон вернулся на третий день. Бледный, несмотря на мороз, он вошёл в дом и сразу же потянулся обнять жену. Кина отшатнулась.

— Ты будто и не рада, — так же спокойно, как и всегда, заметил он.

— Что ты, дорогой, о чём ты…

Джон скинул куртку, повесил её на крючок, стянул свитер и небрежно бросил на стол амулет. Тот звякнул и прокатился до середины столешницы.

— Ну и натоплено у тебя! Как насчёт покормить любимого мужа?

— Да, конечно… знаешь, Причилла умерла.

— Библиотекарь? Жаль. Теперь тебе и вовсе будет не с кем поговорить.

— Она оставила мне свою книгу.

— Не знал, что она писала. Хотя логично. Библиотекарь ведь.

— Ты её, наверное, читал.

Кина положила книгу на стол перед ним. Джон перевёл на обложку спокойный взгляд, а когда поднял глаза, смотрел уже совсем иначе. Именно с таким лицом он погнался за отцом Ульей, именно с таким убил его телохранителей в Завандре.

— Читал.

Они замолчали.

— Интересно. Где ты её достал? Говорят, она в закрытом доступе.

— В ордене есть копия. И в Айнере, у святого деда Ушки.

Брови Кины взметнулись вверх.

— А Причилла говорила, им она не понравилась… то есть, они отказались её публиковать, но сняли себе копию?.. Смешно…

Кине не было странно говорить о таких вещах. Она ощущала ледяное спокойствие, будто у неё и вовсе не было сердца, будто она отгорожена от любых эмоций снежным покрывалом. Вот как, значит, чувствует себя Джон…

— И как же ты попал в орден?

— Не помню, это давно было.

— Насколько давно? Лет пятьдесят назад? Сто?.. Сколько тебе лет, Джон?

Он натянуто улыбнулся.

— Я ведь говорил. Двадцать семь.

— Двадцать семь чего?! Столетий?

Джон снова улыбнулся, столь же неприятной холодной улыбкой.

— Не ходи вокруг. Спрашивай, что хотела.

— Ты — Повелитель Мечей?

Она думала, как будет выдавливать из себя эту фразу, раз за разом тренировалась, но у неё не выходило произнести это. И вдруг получилось так легко…

— Да.

Повисла тишина. Кина почувствовала, как подкашиваются ноги. Не было сил даже стоять. А выражение лица Джона стало по-обычному безразличным.

— Будешь спрашивать что-нибудь ещё или сразу уйдёшь?

Она взяла себя в руки.

— У меня… только один вопрос. Это правда, что ты убил всех этих людей? Что ты устраивал засухи, наводнения, войны… я не буду спрашивать как, я не буду спрашивать зачем, но — это правда?

— Да.

Кина попятилась. На какую-то секунду она вскинула руки к лицу — «Творец, за что?!» — застыла в неестественной позе; но заставила себя выпрямиться.

— Тогда у меня нет вопросов, — хрипло произнесла она и схватила куртку.

На лице Джона впервые за разговор промелькнуло что-то живое. Он сделал шаг к Кине:

— Не трогай меня! — вскрикнула она, и он застыл на месте, показывая, что не собирается причинять вред.

Кина опрометью бросилась за дверь. Вскоре с улицы раздалось громкое ржание Мрака, а потом — его тяжёлая поступь.

Джон прикрыл рот ладонью, пытаясь подавить и крик «Остановись!», и проклятья, и стон, и смех. Он ведь знал, знал, что всё так будет! Зачем он позволил себе поверить?! Если б хотя бы на три дня раньше, хоть на день раньше — а теперь уже слишком поздно… Он покачал головой и лишь тут заметил, что амулета на столе уже не было. Кина по-прежнему была отличной воровкой.

Это решило вопрос как реагировать. Джон захохотал.

Это было самое великое дело, совершённое Тэрном. Побег из ордена, победа в Состязаниях, штурм неприступной кивишской тюрьмы — ничто не шло в сравнение с моментом, когда он заставил себя бросить размеренную жизнь в лесу и отправиться в Реллу. Так бывает: то, что кажется геройством окружающим, не имеет для человека ни малейшего значения, а настоящий подвиг, потребовавший всех душевных сил, скрывается за самым обыденным событием…

Релла была непохожа ни на один из виденных им городов. Вся из стекла и железа, она казалась частью какого-то иного, далёкого мира. Даже мостовая была странной: сделанной из цельного камня тёмно-серого цвета. Всё это было очень необычно, но Тэрн никак не мог сосредоточиться на окружающем городе: мешали тихий неестественный гул и не менее неестественный машинный запах. Тэрн подумал, что находится рядом с каким-то заводом и пошёл вперёд по улице: там наверняка будет тише. Но тише не становилось; видимо, это было обычное состояние города. От непрерывного шума разболелась голова.