Дмитрий Данилов - Гэбрил Сухарь

— Лиринна, а ты можешь меня научить вашему клесту?

— Что ты, — засмеялась девушка, — надо родиться эльфом, чтобы овладеть клестом в совершенстве. Иначе занятия будут бесполезны, и ты никогда не станешь настоящим мастером.

Я немного обиделся:

— Лиринна, я не хочу быть настоящим мастером, — я намеренно сделал акцент на слове «настоящим». — Просто покажи парочку приёмчиков попроще.

— Хорошо, — согласилась девушка, и уточнила. — Прямо сейчас?

— Почему бы и нет, — откликнулся я. — Спать уже перехотелось. Давай попробуем, может из меня толк будет?

Я зажёг свечи в канделябре и увидел, как в языках пламени заплясала тонкая фигура Лиринны.

— Покажу тебе самый простой приём, — сказала эльфийка. — Он требует немного ловкости, думаю, у тебя получится.

Девушка встала напротив. Наши глаза оказались на одном уровне, и на какое-то мгновение показалось, что она слегка смутилась. Внезапно Лиринна выпалила:

— Ударь меня по лицу!

— Что?!! — непонимающе вскинулся я.

— Ударь меня кулаком по лицу. Просто представь, что перед тобой враг и двинь от всей души. Не бойся.

— Как скажешь, — сказал я, и, размахнувшись, постарался несильно стукнуть Лиринну кулаком, готовясь в любой момент отдёрнуть руку назад, чтобы не причинить ей боли.

Мог бы и не стараться: она поймала меня за запястье, резко рванула и тут же выкрутила руку. Я дико взвыл и сразу понял, что ничего не могу поделать. Хватка у Лиринны оказалась железной. Пальцы правой кисти прочно легли на моё запястье, левая кисть чувствительно надавила в месте плечевого сустава. Эльфийка заставила меня сперва присесть на колени, а потом вообще уложила лицом на пол.

Когда я поднялся, то всем видом напоминал взъерошенного петуха, которому курицы только что задали хорошую трёпку, причём прямо на глазах у хозяйки курятника.

— Слушай, как это у тебя получилось? Давай ещё раз попробуем, а?

— Давай! — Лиринна тяжело дышала, но выглядела довольной, как кошка, объевшаяся сливок.

Ещё один удар, и я снова ткнулся носом в пыльный пол.

— Кажется, у тебя тут редко убирают, — заметила Лиринна, когда я вновь встал напротив неё с перепачканной физиономией.

— Не забывай, теперь влажная уборка станет твоей обязанностью, — сказал и вновь полетел вниз.

— Вот только не надо использовать меня в качестве половой тряпки, — при виде моих плевков Лиринна едва сдержала смех.

Через час я уже довольно сносно изучил этот приёмчик, через два владел им не хуже Лиринны.

Заснули мы почти на рассвете. Больше жалоб на храп не возникло: эльфийка так устала, что на мои рулады ей было просто наплевать.

Удивительно, но, несмотря на усталость, мне всё же приснился сон, в котором я вернулся на много лет назад, в тот день, когда познакомился с отцом Лиринны.

… Под ногами противно хлюпало, воздух был настолько влажным, что я боялся захлебнуться. Здесь водилось громадное количество живности, которая кишмя кишела вокруг, норовя забраться под одежду, забиться в рот или нос, запутаться в волосах. Почти все твари были опасны, только если укусы одних отправляли на тот свет сразу, без лишних мучений, то ядовитые железы других заставляли лезть на стенку с воем от нестерпимой боли. Мы отчаянно ругались, но терпели, выбора у нас не было. Никто не интересовался нашим мнением, не спрашивал, где бы хотелось служить. Дезертирство каралось смертью. Вот, что вбивали в наши головы, с того момента, как мы здесь оказались.

Лаоджа… Маленькая нищая страна, в которой нет ничего, кроме гнусных насекомых, смертоносных пресмыкающихся, ужасного климата и пропитанных ненавистью дикарей.

Я по настоящему ненавидел проклятые джунгли, успел натерпеться за шесть месяцев службы в этом аду. Тренировки, марш-броски, ночевки по колено в болоте… все бы ничего, но командование видимо решило добить наш взвод, прислав напарников… эльфов.

Эльфы не жаловались на условия службы, они вообще никогда ни на что не жаловались, гордость так и пронизывала их существо. Эти парни любили задирать нос, и кое-кому из нас, их привычки и манеры были не по душе. Но, несмотря на заносчивость эльфов, я стал ими восхищаться: кто еще может так легко, словно пушинка, пробежать по болотным кочкам, неслышно подкрасться к дикой кошке, попасть в мишень с двухсот метров в кромешной тьме. Никто из людей, на это был просто неспособен.

В напарники мне достался молчаливый, уже не молодой эльф, мы с ним поладили довольно быстро, так как я тоже не любил много болтать. Над нами порой пошучивали: «Сошлись два одиночества» и были по-своему правы. Эльф страдал оттого, что был оторван от своей семьи — остальные в отряде оказались закоренелыми холостяками, — а я привык держать мысли при себе и слыл молчуном. Наверное, потому нас и потянуло друг к другу словно магнитом. Иногда случались такие моменты, когда мы сидели и смотрели, как солнце садится в джунгли. По болоту растекаются золотые дорожки, все на миг замирает.