Дмитрий Данилов - Гэбрил Сухарь

— Старина, никогда бы не подумал, что буду настолько рад тебя видеть! — произнёс я, заключая мага в объятия.

Лиринна плакала, уткнувшись мокрым носом в грудь отца. Она уже не чаяла увидеть никого из нас в живых.

Я стал расспрашивать Алура, откуда он взялся. Оказалось, Лиринна только успела отъехать от города на пару верст, как увидела, что навстречу мчится гарнизон в полном составе. Старый маг, узнав о предстоящем погроме Туземного Квартала, не стал тратить времени даром и с помощью давно забытого заклинания телепортации переместился в расположение учебного полигона.

Как я уже говорил, при необходимости Алур может быть очень убедительным. Генерал Брейв, узнав о беспорядках, отдал приказ немедленно выступать. Для солдат не составило особого труда обуздать бунт.

Я с удовольствием пожал руку генерала, соизволившего лично возглавить операцию. Оставшиеся в живых эльфы, гномы и илоны, подходили к солдатам со словами благодарности, и офицеры ничем не препятствовали.

Я отвёл успокоившуюся Лиринну в сторону и сказал:

— Рад за тебя. Ты была молодцом.

— Но я же оставила вас, бросила одних, — тихо произнесла эльфийка.

— Ты поступила правильно. Никто не знал, что Алур приведёт подмогу, пришлось действовать на свой страх и риск. Если хочешь, возьми завтра выходной, я поработаю один.

— Но…

— Останься со своими, — попросил я. — Ты им будешь очень нужна.

— Хорошо, — печально ответила Лиринна. — Только и ты будь осторожней. После сегодняшней заварушки врагов у тебя прибавилось.

— Не сомневайся. Я буду тише воды, ниже травы, — заверил я, хотя сам мало верил в то, что произнёс. Жизнь, любит подбрасывать нам сюрпризы.

Настроение у меня было почти торжественное, но оно враз рухнуло в тартарары, когда я увидел, что в моём кабинете кто-то есть. Сквозь закрытую дверь пробивались блики света. Если этот негодяй, привратник, вновь открыл кому-то кабинет, не спросив на то моего разрешения, быть ему битым. Голову даю на отсечение.

Я на цыпочках подкрался к двери, слегка приоткрыл её и бросил взгляд в образовавшуюся щёлку. Призрак покойного барона Отто фон Бомма сидел за письменным столом и рассматривал при свете канделябра бумаги старой деловой переписки.

— Барон, вам никто не говорил, что совать нос в чужие письма неприлично?

Призрак покраснел (вам приходилось видеть красных от смущения призраков?) и огорчённо захлопнул папку с бумагами. Интересно, как это у него получается? Мне всегда казалось, что призраки как существа бестелесные ничего подобного делать не могут. Век живи — век учись.

— Ах, это вы, Гэбрил?!! Извините, не смог устоять перед соблазном покопаться в чужих тайнах, к тому же одному мне было скучно.

— Кто вам мешал предупредить меня заранее? Я бы обеспечил вам культурную программу на время отсутствия. Что ещё кроме копания в чужих секретах может заинтересовать призраков? Скажите, и я упомяну об этом в своих мемуарах.

— Не будьте такой язвой, Гэбрил, вам это не идёт. Жаль, что я не знал вас при жизни — мы могли бы стать друзьями.

— Вряд ли, мы слишком разные. В отличие от вас, мне некогда было бегать за юбками, мой удел рыться в чужих отбросах — это отнимает уйму времени и приносит мало денег.

— Деньги, деньги, — сердито произнёс призрак. — Кругом одни деньги, наш мир свихнулся на этой почве? Разве в деньгах счастье?

— Не хочу дискутировать с вами на эту тему. Мой мир слишком отличается от вашего. Вряд ли вам знакомы ощущения человека, которому не на что купить себе кусок хлеба, вы ведь привыкли купаться в роскоши, ни о чём не заботясь. Может, для вас деньги никчемный хлам, мусор, но для меня они средство выживания. Хотя я забыл: сейчас, в вашем положении, деньги для вас действительно ничего не значат. Вы мертвец — а мёртвым деньги ни к чему, — с какой-то язвительной яростью произнёс я и тут же пожалел о сказанном — призрак явно не ожидал такого отпора.

И чего я напустился на него? Какая муха меня укусила? Неужели мной двигала зависть к чужому богатству? Ай-яй-яй, Гэбрил, так ты превратишься в неврастеника, который будет кидаться на всех как бешеная собака, пока её не пристрелят. Завидная участь!

— Вы очень жестоки, Гэбрил, — скучным голосом произнёс барон. — О мёртвых полагается говорить только хорошее или ничего.

— Вы хотите, чтобы я молчал?

Призрак скуксился, мне стало жаль.