Дмитрий Данилов - Гэбрил Сухарь

— Извини, детка, — честно сказал я Лиринне. — Я сделал всё, что мог. Сейчас нас будут убивать. Бежииим!

Но убежать мы не успели. Из-за двери, ведущей в гримёрку Никавери, раздался страшный крик и сразу затих. Кричала женщина, и у нас не было сомнений в том, что крик принадлежал танцовщице. Не сговариваясь, мы бросились на дверь. Она оказалась заперта, но я врезал по ней ногой и тут же запрыгал от резкой боли. Дверь, несмотря на потрепанный внешний вид, оказалась крепкой. Нам повезло, что силач не успел ещё отбить себе последние мозги. Он быстро пришёл в себя, оттолкнул меня в сторону и с хрустом вынес дверь вместе с косяком, однако не смог устоять на ногах, пробежал по инерции несколько шагов и упал, явив на всеобщее обозрение свой накачанный зад.

Никавери лежала на полу бездыханной, из перерезанного горла струйкой сочилась кровь, пропитывая ковровую дорожку, настеленную в помещении. Напротив чёрной дырой зияло раскрытое навзничь окно, ветер теребил занавески и ворошил стопку бумаг, раскиданную на полу. Мелькнула чья-то тень и тут же исчезла, растворившись в темноте оконного провала.

Белый, как мел, Глок остановился у входа, ему было дурно.

— Кто здесь был? — закричал я, схватив его за грудки. — Кого ты впустил к Никавери?

— Я… я не знаю, — пролепетал в ужасе Глок. — Приходил какой-то высокий мужчина, искал Никавери. Дал денег, и я показал ему, где гримёрка.

В голове словно щёлкнуло. Неужели это тот самый высокий, который толкнул меня, когда мы входили в клуб? Потом он опередил нас на дороге, ведущей к коридору.

Я бросился к окну. С момента убийства прошло совсем мало времени — убийца не мог уйти далеко. Гримёрная располагалась на высоте второго этажа, высокий выпрыгнул из окна и убежал. Я посмотрел вниз. Прыжок означает верный перелом ног — высота метра три с половиной, не меньше, а летать я не умею. Внимание привлёк козырёк над запасным входом. Он находился чуточку сбоку и при небольшом усилии я смогу сначала попасть на него, а уже потом спуститься на землю.

— Лиринна, оставайся здесь, — коротко приказал я и залез на подоконник.

Высоко! Тем более с учётом моего роста. Я присел на карачки, спустил вниз ноги, а потом повис, зацепившись за край карниза руками, раскачался и, улучив нужный момент, отцепился. Прыжок закончился благополучным приземлением на краю козырька. Ещё мгновение — и я уже бежал по узенькой улице, похожей на каменный мешок. По бокам возвышались кирпичные кладки домов, они уходили далеко ввысь и были лишены окон. Где-то впереди мчался убийца, кажется, я уже слышал его дыхание, и постепенно расстояние между нами сокращалось. Впереди появилась взмокшая спина бегущего. Да, я прав, это был тот самый, высокий. Он пытался уйти от погони.

«Врёшь, не уйдёшь», — подумал я про себя, и стал увеличивать скорость, выжимая из себя последние соки.

Мы пробежали уже приличное расстояние, как неожиданно высокий остановился. В его руках появился какой-то предмет, я не сразу сообразил, что это складной лук. Убийце потребовалось две секунды на то, чтобы его собрать и вложить стрелу. Я разглядел кривую усмешку на губах высокого, потом он спустил тетиву, и стрела запела, засвистела в воздухе.

Кое-чему меня в армии учили, и я ещё не успел забыть всех уроков. Мозг рассчитал траекторию полёта стрелы. Время замедлило бег. Шаг в сторону, и стрела с жалобным звуком уткнулась в кирпичную стену, раскрошив часть кладки. Меня слегка задело мелкими осколками каменной крошки, но это так, пустяки. В руках у высокого уже появилась вторая стрела, ещё раз он вряд ли промахнётся — слишком мала дистанция. Тогда я затанцевал. Есть особый танец, ему учили во время службы в полку Дикий Псов, который не позволит врагу хорошо прицелиться и выстрелить. Он и сложен и прост одновременно. Основное — не делать повторяющихся движений, чтобы противник не сумел распознать ритм вашего танца и смысл движений. Шаг влево, шаг вправо, безумный поворот, подскок.

Я летал от одной стены к другой, уходил, уворачивался как мог, петлял, словно заяц, делал чудовищные прыжки, как косуля, за которой несётся голодный лев. Выигрывал доли секунды и миллиметры расстояния, а главное — жил!

Высокий не мог навести жало стрелы, я ускользал от его взгляда, не давал прицелиться. Возможно, ещё немного, и высокому бы не поздоровилось, скрутить его я бы сумел: по сравнению со мной убийца выглядел чересчур щуплым и хрупким. Но враг не был человеком, он оказался эльфом. Случайный порыв ветра всколыхнул прическу, и я увидел заострённые кончики ушей, точно такие же, как у Лиринны или Лигреля. Наверное, поэтому я опешил и на какой-то миг запутался в рисунке танца, растерялся и потерял контроль над движениями. Эльф мгновенно воспользовался оплошностью.