Дмитрий Данилов - Гэбрил Сухарь

— Дружище, ты не отразим в любом наряде, — в моём голосе было столько мёду, что пчёлы удавились бы от зависти.

Марсен отправился на следующий тур общения с новой секретаршей, а я пошёл облачаться в смокинг.

Чтобы соответствовать образу богатого кутилы, пришлось соскоблить наросшую щетину на щеках. Как обычно не обошлось без жертв — порезался в нескольких местах, и сердобольная Лиринна помогала заклеивать ранки газетной бумагой, чуточку смоченной одеколоном.

Ещё через час мы были в полном парадном облачении. Я весь из себя элегантный (плохо, что жена не может увидеть, она сейчас бы кусала локти от досады) — в смокинге; накрахмаленной манишке с галстуком-бабочкой, туго завязанным на шее; сверкающий чёрными, натёртыми до блеска туфлями; с плащом, небрежно перекинутым через левую руку. Лиринна — сама мисс Очарованье, в бархатном платье с волнующими разрезами, облегающем прекрасную фигуру; с драгоценностями в ушах и на шее; и в туфельках-шпильках на красивых длинных ногах. Мы оглядели друг друга и улыбнулись. И не важно, что мой наряд позаимствован из гардероба приятеля, чей офис находится за стенкой, а драгоценности Лиринны на самом деле принадлежат старику ювелиру. Главное, что здесь и сейчас мы словно окунулись в волшебный мир сказки, в котором каждый из нас особа королевской крови. Принц и прекрасная принцесса! Герой и героиня! Красавица и чудовище, ой, то есть «красавица и красавец».

— Пойдём? — предложил я, и Лиринна тут же откликнулась с радостным предвкушением:

— Пойдём.

Мы торжественно продефилировали по коридору. Жаль, что сейчас он пустовал, даже Марсен куда-то умчался по своим делам. Лишь привратник, тот самый малый, на которого я точил зуб с того момента, как он «забыл» предупредить о том, что Карлик Джо и его громилы пасутся возле моего офиса, разинул рот от удивления, и я его простил, хотя совсем недавно собирался, по меньшей мере, расквасить физиономию. Чувствуя вину, привратник сбегал и вызвал нам кэб.

Мы уселись в него и помчались в сторону ночного клуба «Серпентарий». Я приобнял Лиринну за талию, она покосилась на меня, но ничего не сказала, лишь чуточку отодвинулась. Потом кэб подпрыгнул на булыжнике, выбитом из развороченной мостовой, кабину качнуло вправо, и Лиринна оказалась почти впритык ко мне. Дальше я её уже не отпускал до конца пути.

По дороге в голову как всегда стали приходить разные мысли. Одна из них меня удивила. Теперь, после того, как мэрия расторгла предыдущий неудачный брак, я превратился в холостяка, не связанного никакими узами. Вот она, свобода! Никто тебя не встречает на пороге с недовольным ворчанием, не заставляет совершать идиотские поступки и давать обещания, которые ты просто не в состоянии выполнить. Живи и радуйся! Но почему хочется совершенно иного? Почему, вдыхая лесной запах, пропитавший волосы Лиринны, я снова думаю о семье? О самой настоящей семье, где каждая мелочь проникнута любовью, заботой и добротой. О детях, жаль, что я до сей поры, не узнал радости отцовства. О доме. Да, в который раз мысли возвращаются к дому и я, кажется, буду совсем не против, если в один день Лиринна станет его хозяйкой. Но согласится ли она? Кто знает, какие чувства эльфийка испытывает ко мне? Сам я боюсь об этом спрашивать и предпочитаю молчать. Так у меня есть хоть какая-то надежда.

Кэб остановился в двух шагах от парадного входа, украшенного разноцветными гирляндами и шарами. Несколько масляных фонарей, освещавших площадку для парковки кэбов и карет, создавали иллюзию карнавальной ночи.

— Приехали, сэр, — прохрипел кэбмен.

— Спасибо, — ответил я. — Сколько с нас?

Кэбмен назвал цену (вот мерзавец, пользуется тем, что клиент не хочет уронить себя в глазах дамы), я вышел из кабины, огляделся по сторонам, вдохнул беспечный воздух светской жизни и вытащил из кармана мелочь:

— Сдачи не надо! — затем помог Лиринне спуститься на землю.

Кэб сразу укатил в темноту, а мы с Лиринной подошли к входу, где стоял швейцар. Выглядел он внушительно — этакая глыба, способная растереть в порошок любого, кто осмелится проскользнуть, минуя контроль.

— Добрый вечер, — поприветствовал он. — Могу я увидеть вашу членскую карточку?

Я показал карточку, которую дал Гвенни. Швейцар поднёс её поближе к близоруким глазам, убедился, что она не поддельная и отдал со словами:

— Всё в порядке. А дама?

— Она со мной, — ответил я.

Швейцар вздохнул и посмотрел с неодобрением. Насколько я знаю толк в заведениях подобного рода, обеспечение дамским эскортом одна из их специализаций, и гостя, пришедшего со своей спутницей, тут не особенно жалуют — клуб теряет дополнительные барыши. Наконец, не найдя предлога для того, чтобы придраться и отказать в праве доступа в святая-святых «Серпентария», швейцар разрешил с неподдельной грустью: