Пришлось выжать больше силы из Логруса, плавающего в виде спектра во мне и передо мной, и влить эту энергию в огненные пальцы; облик Логруса при этом изменился. Когда я попытался продолжить работу, правая рука опустилась вниз примерно на фут, прежде чем ее остановила сильная пульсация; вверх удалось подняться почти до конца. Я вновь занялся левой рукой: наверх она поднялась до самого конца, зато вниз не прошла и шести дюймов от точки, с которой я начинал.
Тяжело дыша и чувствуя, что весь взмок, я накачал еще немного силы в «перчатки» и заставил свои мощные пальцы двигаться вниз. Сопротивление возросло, сильная пульсация поднималась по моим рукам, проникала в самую сущность моего «я». Тогда я сделал небольшую передышку и вновь прибавил силы. Логрус вспыхнул и сжался, а я обеими руками принялся с двух сторон прорезать огненную линию по направлению к иолу, потом, задыхаясь, встал на колени и проделал то же вдоль иола. Этот портал явно никогда больше не собирались раскрывать; соответственно, пользоваться мне приходилось не мастерством, а грубой силой.
Когда обе мои руки, прорезавшие с двух сторон нижнюю линию, встретились, я поглядел на результат своих трудов. Слева, справа и внизу тонкая красная линия превратилась в широкую пламенеющую ленту. Даже на расстоянии чувствовалась ее пульсация.
Я встал, поднял руки и принялся за верхнюю линию, двигаясь от углов к центру. Теперь работа пошла веселее. Казалось, сила уже открытых линий увеличивала давление моих рук, они так и плыли к середине, а когда встретились, мне показалось, будто я услышал легкий вздох.
Я постоял несколько минут, отдыхая, собираясь с силами, размышляя, пытаясь заставить нервы успокоиться… Я знал лишь, что эта дверь ведет в другую Тень. То есть можно ожидать чего угодно; например, когда я ее открою, что-то выпрыгнет и нападет на меня. С другой стороны, дверь ведь какое-то время была запечатана. Скорее всего ловушка будет иного рода. Вполне возможно, я открою дверь и ничего не произойдет. Может, мне просто надо будет выбирать: войти или стоять, где стою, и глядеть в пустоту. А может, и смотреть-то там не на что…
Итак, я еще раз укрепил пальцы с помощью Логруса, уперся в дверь обеими руками и толкнул ее. Правая сторона двери скрипнула, я навалился на эту сторону, дверь внезапно распахнулась…
Я стоял и смотрел на жемчужного цвета туннель, в нескольких шагах от меня неожиданно расширяющийся. Под его потолком дрожала волнистая зыбкая дымка, какая висит над дорогой в жаркий летний день. В ней плавали красные точки и неясные темные очертания. Я подождал с полминуты… Никто не выпрыгнул и не напал.
Я предупредил Фракир о возможной опасности, снова вызвал Логрус и, ощупывая все вокруг его длинными конечностями, вошел в туннель. Внезапный порыв воздуха за спиной заставил меня оглянуться. Дверь захлопнулась и уменьшилась. Теперь она казалась мне отдаленным крошечным красным прямоугольничком. Разумеется, сделанные мною несколько шагов могли отнести меня очень далеко, если таковы законы этого места.
Я продолжал идти. Навстречу мне летел горячий ветер. Он окутывал, поглощал меня. Туннель сужался, воздух передо мной продолжал искриться и плясать, идти становилось все труднее, словно я поднимался в гору. Сверху донеслось что-то вроде хрюканья, но кто его издавал, мне не было видно. Пошарив вытянутой конечностью Логруса и слегка задев что-то, я ощутил ауру опасности, и тело Фракир стало подергиваться. Я вздохнул. Ничего удивительного, легкого пути здесь и быть не могло. На месте того, кто устроил это представление, мне бы тоже не захотелось ограничиться запечатанной дверью.
— Стой, болван! — прогремело откуда-то сверху. Я продолжал двигаться вперед.
— Я сказал: стоять! — прозвучало снова.
Я сделал еще несколько шагов, и все поплыло у меня перед глазами. Туннель сузился, справа и слева ко мне подступили шершавые стены, потолок опустился…
Дорогу мне загородила здоровенная туша, похожая на пурпурного Будду с ушами, как у летучей мыши. Остальные детали я разглядел, когда приблизился к этой твари: торчащие из пасти клыки, желтые глаза без век, на огромных руках и ногах длинные красные когти. Чудище сидело посреди туннеля и не делало даже попыток подняться. Одежды на нем не было, огромное распухшее брюхо, лежавшее на коленях, закрывало все то, по чему обычно определяют иол. Голос у него, однако, был хриплый, мужской.
— Привет, — сказал я. — Славный сегодня денек, правда?
Читать дальше