Ковалева Виктория - Осторожно - ведьма!

Но как только сэр рыцарь принялся обсуждать детали предстоящей свадьбы, мой отец, виновато улыбаясь, развел руками:

— К сожалению, Авика пока не может принять ваше щедрое предложение.

— Это еще почему? — нахмурился знатный господин, отодвигая от себя тарелку с едой.

— Моя дочь едет учиться в Альмэн. Ее допустили до экзаменов в школу магии. У девочки оказались не плохие способности к волшбе.

Мы с сэром рыцарем подавились одновременно. Это еще что за новости? Всяко лучше конечно, чем выйти замуж за эту бледную поганку, но можно было хотя бы предупредить?!! Папаша горе — женишка, наконец, откашлявшись, резко встал из-за стола и недовольно произнес:

— Что ж, полагаю, в таком случае, помолвка отменяется. Я не могу допустить, чтобы мой единственный сын женился на будущей ведьме.

— Ох, как жаль! — отец тяжело вздохнул — можно было подумать, что он действительно очень расстроен, если бы не улыбка, на мгновение мелькнувшая в густой бороде — Почему бы вам не заехать в соседние Дрёмушки? Я слышал, у тамошнего старосты тоже есть дочка, причем поговаривают, писаная красавица — под стать вашему сыну.

Я едва сдержалась, чтобы не засмеяться в голос. Рагошка — дочка дрёмушкинского старосты, была дородной девахой, которая без труда могла разогнуть подкову. При этом она совершенно не блистала интеллектом, поэтому родители этого «сокровища», готовы были заплатить немалое приданное любому, кто возьмет ее в жены. Но пока смельчаков, желающих обогатиться таким способом, не находилось. Я представила бледного, трясущегося от любого громкого звука, сыночка рыцаря и мощную Рагошку вместе, и волна веселья накатила на меня с новой силой. Колоритная получится парочка!

Тем временем, сэр рыцарь с отпрыском откланялись и в сопровождении свиты направились в сторону Дрёмушек. Мы с отцом и матерью вышли проводить их на крылечко, злорадно помахивая платочками им в след, пока процессия не скрылась за сельскими воротами.

— Слава вседержителю, они уехали! — облегченно вздохнула я, разворачиваясь, чтобы зайти обратно в дом. — Хорошо ты придумал с этой школой в Альмэне, иначе не отвертеться бы мне от неминуемого замужества.

— Ну… — отец замялся, отводя глаза — … вообще — то, я действительно записал тебя в эту школу…

— Зачем? — возмущенно воскликнула я, не ожидавшая такого поворота событий — А вы вообще, меня спрашивали, хочу ли я покидать свое родное село, своих друзей, свой дом? Может, я не хочу быть магичкой!

— Значит, замуж хочешь? — хмыкнул отец и неожиданно разразился пылкой тирадой:

— Думаешь, этот вычурный болван, был единственным знатным человеком в округе, желающим поскорее пристроить своё ненаглядное чадо в заботливые руки дочки старосты? Не этот, так другой в скором времени пожалует к нам в дом, чтобы заключить помолвку. Тебе уже шестнадцать, Авика! И, к моему сожалению, выбор у тебя не велик: либо учеба в Альмэне, либо под венец…

Я, конечно же, выбрала учебу. Лучше потратить пять лет на школу магии, чем всю жизнь, на то, чтобы штопать портки мужу.

Прощание было долгим и невыносимо грустным. Провожать меня собралось почти все село. Поднимались кубки, за мое скорейшее возращение (видимо кто — то все-таки желал, чтобы меня отчислили на первом же году обучения), за мои будущие успехи в учебе и за пребывание в добром здравии. А под конец, я даже поревела в унисон со своими подружками, сетуя на вынужденное с ними расставание.

И вот теперь, после трехдневного пути, до Альмэна оставалось совсем чуть — чуть. «Ловушка почти захлопнулась» — грустно подумала я, вглядываясь в горизонт.

Пообедав и отдохнув, мы с дядей продолжили путь. Оставшуюся дорогу, я размышляла о своей печальной участи: «Мне пришлось покинуть родной дом — раз. Меня чуть не выдали замуж — два. Мне очень, очень страшно — три. Но уж лучше учеба, чем сомнительные прелести брака. Ничего, продержусь как — ни будь. Главное поступить, а то если экзамены не сдам, то все — пиши, пропало — белое платье, фата и какой-нибудь инфантильный сынок рыцаря в придачу мне обеспечены!»

На стыке алеющего неба и позолоченной прощальными лучами солнца, земли, показалась темная стена, окружающая Альмэн. Все чаще стали попадаться пастухи, подгоняющие блеющие стада по направлению к домам. Дальше потянулись огороженные поля картошки, кукурузы и пшеницы. Урожай собрали еще неделю назад, и теперь, над этими самыми полями, беспрепятственно летали птицы, выискивая червячков, или какой — ни будь подгнивший овощ.