Дмитрий Чвилев - Зарождение

— Тихо сам с собой… — ехидно захихикал внутренний голос. — Я веду беседу.

— Никого мы пытать не будем, даже и не думай.

— Как это не будем? А, понял. Он, наверное, пытался к нам ночью забраться, чтобы подружиться! Навек братья, всеобщее равенство и все такое, — насмешливо высказался голос. — Только мне видится немного иное — чтобы коварно тебя умертвить и присвоить твои деньги, купеческие. Не просто же так он пробные шары про караван метал. Требую совершить мстю и причем немедленно! И ни каплей крови меньше. Поищи все же паяльник, вдруг завалялся?

Хмыкнув, я направился к замотанному в ковер свертку.

— Мстя откладывается. Скорее всего — просто хотел ограбить, без убийства. В конце концов, вчера трактирщику целую серебрушку отстегнули, а это по местным меркам целое состояние.

Кликнув на помощь Макса, я принялся аккуратно разматывать ковер, стараясь не трясти и не долбить то, что находилось внутри. Да, крепко же мы его замотали вчера…

— Он за все поплатится! — в предвкушении поддакнул внутренний голос. — Время допрашивать пленного!

Я вспомнил произошедшее недавно событие и ухмыльнулся краем рта. Сунуться в комнату двух незнакомцев, неизвестно что скрывающих под плащами… Незнакомца даже жаль — это была действительно глупая затея.

Проснулся я посреди ночи от громкого стука и, резко дернувшись, схватил лежащий рядом «Каракурт», направляя его в сторону двери. Выстрел последовал менее, чем за секунду. Судя по сдавленному вскрику и приглушенному звуку падающего тела — не промахнулся.

Стараясь производить как можно меньше шума, я поднялся и, нашарив фонарик, осветил поле боя. На полу лежала фигура в знакомой белой сутане. Ну надо же!

— Батина школа, что сказать! — высказался внутренний голос. — Попался, который кусался.

И ведь не поспоришь. Был у меня в детстве такой период, когда Батя, коварно подкрадываясь ко мне ночью, нарушал сладкий сон безумными криками в самое ухо. Зачастую пробуждение было еще более ужасным, например, от большой миски ледяной воды с кусками льда или звука футбольной трубы.

Заранее узнать о подобном злодеянии было нельзя — непредсказуемость удручала. Иногда подобное случалось каждый день, а иногда с перерывами в целую неделю или даже месяц. Фантазия у Бати работала неплохо, и дважды он никогда не повторялся.

Так или иначе, но свои меры противодействия я выработал. Одним из самых простых способов, работающих всегда, даже при минимальных затратах, оказалось прислонение к двери какого-либо гремящего или стучащего предмета. Не обязательно даже большого и тяжелого, главное — издающего звук при падении.

Даже если неприятель взламывал замок и, крадучись, плавно и медленно открывал дверь — он не мог ожидать такой примитивной сигнализации. Максимум, что тут можно было сделать — проверить дверную ручку, приоткрыв дверь на щелочку, не привязано ли что к ней. В Батином случае таким предметом оказался полый внутри алюминиевый хула-хуп. [6] Хула-хуп — спортивный обруч для кручения. При открытии двери он падал на пол с жутким грохотом, мгновенно пробуждая меня и срывая коварные замыслы. Обычно времени, пока неприятель оправится от внезапного шума, хватало, чтобы инстинктивно схватить первый попавшийся предмет и броситься на обидчика. И нельзя сказать, что Батя своего не добился — сон у меня стал более чутким, а просыпался от шума я взведенной пружиной, готовой к активным действиям.

Не подвел меня этот метод и здесь, правда, роль обруча сыграла большая пустая бадья. Поставив на ребро, я опер ее о самый край двери, чтобы звук раздался лишь тогда, когда неприятель уже наполовину войдет в комнату.

Очнувшийся Макс, быстро оценив обстановку, прикрыл дверь и, слепо шаря спросонья в рюкзаке, достал нейлоновые хомуты. Удобная вещь: мизерные размеры и вес, зато сколько пользы!

Я забрал с тела Сэнта аккумулятор для электрошока, накрепко вырубивший его, и, сладко зевнув, немного подумал, а затем шепнул:

— К чертям его. С утра разберемся. Допрашивать лень. Хомуты убери, а то помрет от оттока крови, руки передавили. Скотч доставай.

Связав страннику руки за спиной, мы подняли его и, усадив, плотно привязали к стулу, намертво сковав по рукам и ногам. Теперь точно до утра никуда не денется — стул добротный, из тяжелой, твердой породы дерева, чем-то похожей на дуб. Дергаться начнет — только упадет, а стулом сверху еще и придавит. С таким грузом далеко не уползешь. И скотч крепкий, в несколько слоев — черта с два развяжешь.