Андрей Белан - Кор-а-кор

- Аксель, успокойся. Это мой ученик, и нечего тут воду в ступе колотить. Все вопросы связанные с Зосимом, решаю только я. И точка на этом, обсуждению не подлежит.

На меня посмотрели две пары удивленных глаз, но говорить начал все-таки Аксель. Он из двоих был голосом, тогда как Масуймо был всегда разумом:

- Ты что, Старый, случаем не перегрелся на солнышке? А может ты головой ударился? - мужик посмотрел на меня с интересом: - И что-то я Макса здесь не наблюдаю. А-а-а, понял, ты его порешил, а он тебя напоследок по голове все-таки умудрился шваркнуть, вот ты немного умом и тронулся. Я прав?

Я лишь махнул рукой, наблюдая как пара слуг берет под уздцы лошадей и ведет их к конюшне, отвечать на эти колкости у меня не было желания, и к тому же я знал, что только попробуй что нибудь скажи этому гиганту, как он тут же начнет такое городить, что мало не покажется. Помощь пришла со стороны маленького друга Акселя Масуймо сделал шаг к своему другу, дотронулся рукой до его локтя и тихо сказал:

- Большой, в нашей жизни все меняется. И вот теперь и Валерий решил поменяться к лучшему. Ты не находишь, что это есть проявление бестактности по отношению к нашему общему другу: лезть в его личную жизнь? Может остановишься?

Аксель лишь отмахнулся:

- Да что ты такое говоришь , Дан, чтобы Старый поменялся нужно чтобы земля поменялась с небом. Вот мы же с тобой никого в ученичество не берем, а тут на тебе. У Старого и ученик, это даже не смешно. Ты что не знаешь какая репутация у этого головореза? Мне просто парня жалко. - Аксель сделал большие глаза, сочувственно посмотрел на Зосю и, уже обращаясь к нему, закончил: - Жалко мне тебя парень, ни за что пропадешь с этим гадом. Ты не смотри что он такой здоровый и сильный, душа у него как у ребенка и поведение соответственное, так что как пить дать пропадешь. Куда нибудь влипнешь, так что бросай ты его по хорошему и беги без оглядки. Может и поможет. Хотя сомневаюсь.

Я решительно вмешался, а то ученику моему на самом деле голову всякой дрянью забьет, потом замучаюсь на дурные вопросы отвечать:

- Так, Большой, ты со своим другом не спорь и к Зоське не лезь. А то что я только что сказал правда. И повторюсь для не понятливых. Я на самом деле взял ученика. Зовут его Зосим. Прошу это хорошо запомнить. Лады?

Меня хлопнули по плечу:

- Лады. Если хочешь я его поучу как секирой махать. - с Большого так и перло радушие, за ним всегда замечалось словесное недержание и умение как козел прыгать с темы на тему. Он теперь совершенно забыл, что плел секунду назад и на самом деле горел желанием поучить Зоську махать той огромной штукой, которую несведущие люди, да и он сам называл секирой, при этом любовно поглядывая на неё.

-Не надо. - быстро сказал я, опередив Зоську и тем самым сохраняя в целости его выступающие части тела. Просто я прекрасно знаю как, а главное на ком любит показывать своё мастерство Аксель. И если те простаки, которые соглашаются у него взять пару уроков, делают хоть что нибудь не так, то этот большой во всех смыслах человек потихоньку начинает срезать им кожу с мочек ушей, носа, рук и так далее, пока эти несчастные не понимают всю глубину той пропасти, в которую их втянули их же длинные языки.

Мне в ответ пожали могучими плечами:

- Ну не хочешь, дело твое. Твой ученик тебе и мучиться. - и потеряв к Зосиму всякий интерес, классный он мужик все-таки, продолжил: - Слушай, Старый, а что это Сашки не видно? С ним что-то произошло? И за Макса ты совершенно ничего не сказал. Ты бы нам пояснил, а?

- Нет. - сразу успокоил я Большого, отвечая на его первый вопрос: - Просто, он спит, готовится к вечеру. Так сказать решил выставиться перед вами. А ночка у него чуток бурная была, но это он и сам расскажет, если захочет, конечно.

- О! Уважаю и ценю! - стал потирать ладони Большой. - Я всегда люблю сюда возвращаться...

- Ну как всегда я прихожу после этой сладкой парочки. - раздалось от ворот. Аксель сделал шаг в сторону, одновременно разворачиваясь к воротам, Масуймо лишь улыбнулся, даже не пытаясь сделать попытки посмотреть, кто сказал эти слова.

А в воротах стоял Чирико собственной персоной, человек без роду и племени, загорелый до черноты, с копной черных нечесаных волос, непослушной гривой спускающихся на крепкие плечи. Облаченный в прочные холщевые брюки, заправленные в высокие сапоги, с вытянутыми носками, рубашка с глубоким вырезом, свободного покроя, выгодно подчеркивала его сильно развитую грудь. На поясе в богато украшенных ножнах висела сабля, которая была уместна в руках какой нибудь абордажной команде на корабле и смотрящаяся экзотически тут, где до ближайшего моря была не одна неделя пути. Чирико самый веселый из нашей братии, пареньком попавший к нам в гильдию. Поймал его Ганс, когда этот чумазый пацаненок залез в дом в поисках наживы. Был он родом из города воров и по этой же причине совершенно не представлял кто его родители. Дед же, вытащив на вытянутой руке за ухо пацаненка, вместо того чтобы сдать его городской страже, предложил ему поступить к нам в качестве слуги. Что само по себе нонсенс. Как альтернативу Ганс достал из-за пояса нож и показал, что он может сделать с пацаном с помощью этого инструмента. Как потом говорил мне Чирико, он согласился не потому что испугался со стороны Деда своего членовредительства, а потому, что его очень заворожило, как обращался Дед с ножом. И ему, пацаненку с города воров очень захотелось тоже так уметь. В воспитании этого парня принимали участие все, кроме Ганса естественно, тот считал, что ему и меня хватает за глаза. И самое интересное, что чумазый паренек из города воров очень быстро, прямо как губка, впитал в себя все знания, которыми обладали мы все. Он, конечно, не стал лучшим среди нас, но после того как побил в семнадцать лет Акселя в тренировочном спарринге, его признали и приняли в свои ряды. И ко всему прочему Большой так и не простил того поражения, ссылаясь на то, что дескать Чирико сыпанул ему песка в глаза и только после этого вырубил. Но факт остается фактом. И вот теперь этот в бывшем сорванец, а ныне красивый, среднего роста молодой мужчина стоял в воротах и открыто улыбался, сверкая белозубой улыбкой.