Анджей Ясинский - Чародей

Балаватх тяжело вздохнул, но не стал ругать жену за самодеятельность.

— Про амулеты-то что сказала?

— Да наплела ему, что реагируют на ауру Ника.

— Ну да, на самом деле они отслеживают недавно открытый слабый шумовой астральный фон, сопутствующий Нику и определенные возмущения магического пространства. — Думая о чем-то своем, ответил Балаватх.

— Ну, а чтобы он слегка расслабился, играла роль эдакой недалекой девочки-простушки. Мне кажется, это сыграло свою роль.

— Как хоть его зовут?

— Он представился как Лулио де Монто.

— Как!? — Балаватх резко выдохнул сквозь зубы.

— Лулио де Монто. — Удивившись реакции мужа, повторила Лейла.

— Радуйся, что ты не рядом со мной! Надрал бы тебе задницу, несмотря на твои ранги в магии! — Балаватх уже взял себя в руки.

— Почему?

— Да потому, что это был Повелитель Чар! Один из сильнейших в Оробосе! В общем так, дорогая, быстро лети на нашу основную базу — будем проверять тебя по полной программе на наличие ментальных закладок и астральных крючков!

— Да брось! — Лейла слегка побледнела. — И откуда ты знаешь его?

— Не брошу! А насчет откуда знаю — разведка работает. У нас есть список многих влиятельных аристократов, искусников — в первую очередь академиков, чародеев — Повелителей Чар… Должны же мы знать… Ладно, заканчиваем разговор. Я дам указания, чтобы на базу прибыли наши сильнейшие менталисты, пусть поковыряются, посмотрят на последствия твоей беспечности. Надеюсь, ничего страшного не случилось, но хочу быть в этом уверен.

Лейла покорно кивнула, уже не думая возражать мужу и быстро стала собираться в дорогу.

Город Тертон

Ночь сдавала свою вахту пришедшему ей на смену дню. Но пока происходила смена караула, на улочках города властвовало утро — верный и неразлучный поверенный дня. Центральные булыжные мостовые с тщательностью выметались несколькими дворниками. На улицах стали появляться первые прохожие, вышедшие в такую рань по своим делам.

Метла, замахнувшаяся на новый кусок брсусчатки, чтобы вымести из щелей постоянно скапливающийся мусор, вдруг замерла. Дворник, в чьих руках находилось орудие труда пролетариата, ставшими пустыми глазами смотрел сквозь землю, остановившись в неудобной позе. Спустя несколько мгновений он, не изменив положения тела, упал, расквасив нос, и остался лежать.

Проходящий на другой улице прохожий, вдруг с выражением ужаса на лице оглянулся и постояв немного побежал к ближайшей стене дома. Он будто ее не заметил, врезался в нее, но вскочил и снова попытался пробежать сквозь нее. Сделав еще несколько попыток, он сильно ударился головой и потерял сознание.

Непонятные события подобного плана стали переходить из разряда единичной случайности в разряд если и не массового психоза, то как минимум чего-то, чему может быть подвержен любой житель города. Где-то люди просто теряли сознание, где-то начинали беспокоиться или впадать в состояние неконтролиремой агресси или страха. Кто-то умер во сне, когда сердце резкими сокращениями призывало быструю смерть. В лучшем положении оказали пришлые чародеи — многие из них сумели защитить себя, хотя и не обошлось без жертв — слишком мощные силы начинали раскручиваться, с которыми даже они не всегда могли что-то поделать. Наведенные галлюцинации, угнетение жизненной активности, структурированные энергетические сгуски-проклятия, корежащие ауры простых жителей в результате чародейских боевых техник, и еще множество подобной гадости, выдуманной изощренными мозгами чародеев — все это по чьей-то прихоти было выпущено в славном и до недавнего времени уютном городе Тертон. Однако все же надо признать, что бОльшая часть жителей ничего не заметила и только слухи доносили до них что где-то что-то случилось.

Лулио

Чародей прибыл в город Тертон еще ночью. За свою долгую жизнь, Лулио побывал чуть ли не во всех населенных пунктах империи, а отличная память сохраняла на своих полках информацию в нетронутом виде. Опустившись с неба прямо в центр улицы, Повелитель Чар отряхнул пыль с одежды, огляделся и понял, что лишь ненамного ошибся — до нужной таверны надо было дойти всего пару кварталов. Все же сверху город выглядел немного иначе, да и ночь вносила свои искажения в восприятие.

Память не подвела чародея — таверна с говорящем названияем "Вкуснятина" оставалась одним из немногих заведений подобного толка, не закрывающимися ни днем ни ночью.