Максим Грек - Человек по имени Феникс

Но враги все же не слабаки, и потому мы выкладываемся по полной. Особенно я.

Помимо того, что я прикрывал себя силовым полем, так еще приходилось следить и за слабым звеном отряда - Владиком, и не допускать, чтобы шальная пуля (то бишь болт) или чей-то клинок вгрызлись в его тело. А с моими магическими силами, пусть даже порядком и вернувшимися за период отдыха (да, пробежка по пересеченной местности теперь считается отдыхом), подобный трюк на грани способностей. А ведь я еще и умудрялся отправлять вражеских командиров на заслуженный отдых! Что ни говори, но я неплохо освоился в управлении своими магическими способностями.

За других членов отряда я не волновался.

Мы разделились и давили врага с разных направлений. Так проще: меньше шансов помешать товарищу в бою. Ведь каждый член Отряда уже армия сама в себе. Харимон резвился, сжигая врагов десятками за раз. Он окружил себя пламенной аурой, защищающей его и от мечей и от стрел. Миалла вообще стала невидимой, и можно было бы подумать, что она сбежала, если бы только в том месте, где она последний раз виднелась, не уменьшалось бы количество врагов, притом с завидной скоростью. Восьмой, что и понятно, вовсе не нуждался в чьей-либо помощи и мог бы в одиночку разделаться с врагами; даже если не учитывать его скорость, позволявшую ему уклоняться от любых атак, то остается еще и его неуязвимое тело, которое явно не по зубам обычным стальным клинкам. В сторону старины Ринальдо я вообще старался не глядеть, уж очень ужасная картина там представлялась: милое, чуть пухленькое детское личико, с копной золотых волос, блестящих в солнечных лучах; добрый взгляд невинных глаз и... литры алой крови, что льются из разорванных тел воинов одетых в алое же. Рин просто крушил врага. Он хватал солдата за голову и ломал тому череп, легко сминая одной рукой стальной шлем вместе с содержимым; или хватал зазевавшегося врага и размахивал им как дубиной, пока от того не останутся лишь ошметки ... И все это делал человек с добрым ангельским ликом, залитый вражеской кровью.

Постепенно вокруг всех моих людей начало образовываться свободное пространство. Никто не смел атаковать нас изблизи, но и, держась на расстоянии, враги так же быстро погибали. Вся эта ситуация напомнила мой первый крупный бой с оборотнями, но тогда все было опаснее для меня. Теперь же я спокойно защищаюсь от любой атаки барьером, и могу следить за ситуацией, не беспокоясь за сохранность собственной головы. Враги в ужасе, и я только жду момента, когда они побегут или сдадутся: ведь тогда все это кровопролитие прекратиться! Но они не сдаются.

Внезапно шестое чувство возопило "опасность!" и я перестал мечтать о скором прекращении боя, высматривая противника, что мог пробудить мое чувство опасности. К Владику приближался человек в одежде, отличающейся от прочих. Он в длиннополой робе и странного вида шляпе, которые украшает изображение чего-то вроде красного солнца; в руках он держит посох. Этот человек молнией несется прямо на отбивающегося от толпы врагов Владика и размахивает своей палкой. Если бы этот новый противник не красовался другой одеждой, то я бы и не обратил на него внимания... и горько пожалел бы. Он разбил мой барьер, выставленный перед Владиком, и хотел уж было самого моего друга убить единым мощным ударом, но я успел среагировать скорее и нанести удар чистой энергией, от которого, словно пыль, поднятая на ветру, разлетелся весь правый фланг вражьей армии, вместе с Владиком и Харимоном в придачу. А вот сильный противник, по которому я и произвел удар, остался на своем месте и даже не обратил на мою попытку внимания. Он лишь удивился тому, что промахнулся, нанося удар по Владику и проследил, куда тот улетел. Ему хотелось добить противника, но оказалось лень догонять его (ведь Владик с моего пинка улетел куда-то в лес) и сильный противник повернулся в сторону того, кто сумел раскидать сотню его соратников одним ударом. То есть ко мне.

Описание человека, замутившего войну между кланами, было не слишком точным (фотографии не хватало), но я сразу опознал в новом противнике, того самого искомого человека. Он молод и глаза его горят гневом, к которому на ум приходит лишь одно описание "фанатичный". Да, именно фанатичным гневом горели его глаза. Лишь человек, посвятивший себя без остатка чему-либо, может иметь такой взгляд. Увидев меня, он словно увидел неописуемое зло. Словно заклятого врага усмотрел он во мне, и ни секунды не мешкая набросился. Я отскочил в сторону, даже и, не надеясь, что спешно возведенный барьер его остановит. И действительно, магическая защита легко рассыпалась, стоило ему только дотронуться до нее. Он не уничтожил ее силой - нет: она просто развеялась, словно это я повелел ее развеять.