Анастасия Анфимова: Под несчастливой звездой

Прищурившись, Энохсет ясно различил кусок бортовой обшивки. Забыв о козе, старик заспешил к берегу. Он знал, что в этом месте расположена одна из изобиловавших рифами бухт. Неужели у его острова разбилось какое-то судно?

Он спустился в долину и вновь стал карабкаться наверх, проклиная тех богов, что создали такую дурацкую землю. Что если кто-то из моряков выжил, и он после двухлетнего одиночества снова увидит людей? От этой мысли закружилась голова. Старик сел и попытался взять себя в руки.

Взобравшись на вершину гряды, Энохсет окинул взглядом бухту. На поверхности воды плавали какие-то обломки. Берег здесь круто спускался к морю несколькими уступами. Старик, вытянув шею, попытался разглядеть самый нижний из них и тихо охнул. С вершины скалы он увидел голую человеческую ногу в мокрой штанине. Энохсет чуть не рванулся вперед. Но вовремя остановился. Если он рискнет здесь спуститься, то точно сломает себе шею.

— Тебе не двадцать лет, старик, — пробормотал бывший писец. — Надо идти вдоль берега.

Он стал спускаться в долину, но на полпути остановился. Если человек жив, ему может понадобиться вода. Энохсет потряс полупустой бурдюк и решил по пути зайти на речку.

Берег становился все круче, песок и гальку под босыми ногами сменили крупные угловатые обломки прибрежных круч. Старик шел, прижимаясь к скалам, внимательно глядя под ноги, опасаясь поскользнуться на мокрых камнях. «Если упаду, меня спасать будет уже некому», — думал Энохсет, морщась от летевших в лицо соленых брызг. Все еще не успокоившееся море бросало на берег мелкие злые волны, уже с трудом преодолевавшие каменные завалы.

Медленно, шаг за шагом он добрался до края мыса и заглянул в бухточку, где на поверхности моря плясали доски, корзины и прочий мусор.

Здесь вдоль берега тянулся широкий карниз, постепенно сужавшийся и поднимавшийся к верху. У самой кромки воды старик заметил два сапога, похожих на те, что носят халибы или ольвийцы.

Переведя дух, Энохсет посмотрел на море. Он знал, что в той стороне располагается страшный океан мрака, и нет никакой обитаемой земли, кроме, может быть, нескольких островков и полулегендарной «счастливой Уртании», откуда давным-давно даросские купцы привозили необыкновенную посуду, пряности и чудесное «дыхание богов».

Старик встал, остался последний переход. Он уже видел темную расщелину в скале, откуда торчала нога. «Боги, пусть он будет жив, — бормотал Энохсет про себя. — Если он уже умер, это станет слишком жестоким наказанием даже для такого грешника как я».

Он добрался до сапог, поднял, вылил из них воду и поставил сушиться в тенек. Не доходя пяти шагов до расщелины, старик понял, что человек жив. Вытянутая нога дернулась. Забыв об усталости, Энохсет бросился бежать. В неглубокой сырой нише, растянувшись на камнях, лежал лицом вниз мужчина с длинными мокрыми волосами в коричневой, непривычного покроя куртке.

Старик осторожно коснулся пальцами его шеи. Кожа оказалась теплой, а под ней ясно чувствовалось биение пульса.

— Хвала тебе, о Сет мой змееголовй покровитель! — не удержался от радостного восклицания Энохсет и перевернул тело на спину.

Перед ним лежал очень худой молодой человек с красивым изможденным лицом. На подбородке и под носом темнел мягкий юношеский пушок, четко очерченные, потрескавшиеся губы покрывала соляная корка.

Старик засуетился, достал из сумки бурдюк и поднес к лицу неизвестного. Едва первая капля попала в полуоткрытый рот, длинные ресницы дрогнули, голова повернулась, а губы плотно обхватили кожаное горлышко.

— Осторожно, — пробормотал Энохсет. — Осторожно. Не надо сразу так много.

Юноша открыл голубые невидящие глаза, и что-то пробормотав, вновь впал в забытье.

Старик попробовал его передвинуть. Но, тут же охнув, сел на мокрые камни, чувствуя, как резко закололо под лопаткой. «Как же я его отсюда вытащу и донесу до деревни?» — растерянно подумал Энохсет и сам приложился к бурдюку.

— Гм, — буркнул он. — Значит, придется нести сюда еду и лекарство.

Оставив неизвестному воду, старик пустился в обратный путь, добравшись до дома уже далеко за полдень. Отдохнув и приготовив себе укрепляющее питье, Энохсет принялся собирать все необходимое: лекарство, изюм, сушеную рыбу, отыскал в кладовке последнюю амфору вина и без колебаний сковырнул залитую смолой пробку.

Набралась порядочная корзина. Старик крякнул и потащил ее к берегу. Но как пронести все это по скользким камням? Каждый раз, останавливаясь отдохнуть, Энохсет ломал над этим голову. Решение пришло неожиданно. Зря что ли он тащит с собой веревку? Обрадовавшись, старик резко сменил направление и к вечеру добрался до того места, где убил козу. Самой добычи там уже не оказалось, в траве белели только обглоданные косточки. Но Энохсет равнодушно прошел мимо и вышел к обрыву. Здесь он перекинул веревку вокруг куска скалы и стал осторожно спускать корзинку вниз. Убедившись, что груз лежит на уступе и никуда не денется, старик, прежде чем отправиться к морю, связал веревку крепким узлом.