Виталий Сертаков - По следам большой смерти

И первым зашагал к выходу.

Итак, дело было провалено. Коваль был полностью опустошен. Когда погиб сын, его несколько дней душила ярость, а сейчас даже злости не было. Он получил отсрочку на несколько минут, пока со станции не поднимут раненых, а о складах под "Немчиновской" навсегда придется забыть. Экспедиция потерпела крах.

Артур вышел на воздух и устало опустился в траву. Перед ним расстилалось пепелище. Качальщики выжгли идеально прямую просеку шириной метров двадцать. Спекшаяся поверхность земли блестела, как слюда. Обуглившиеся по сторонам от жуткой дороги деревья не закрывали больше от холода. В Зеленую столицу ворвалась зимняя стужа, снежинки спускались и таяли, не долетая до горячей золы. Грязные потеки расползались в стороны, пачкая помертвевшую траву. Ни звука не доносилось из затаившегося леса.

Озерники исчезли.

"Плевок не зарастет много месяцев… Точнее, не зарос бы в обычном лесу. Если звери побоятся выходить на просеку, мы могли бы рискнуть еще разок…"

Чингисы принесли губернатора. Рубенс уже мог разговаривать и даже пытался самостоятельно встать. Из дебрей выбрался уцелевший солдат. При нападении лесняков он успел взобраться на дерево. Теперь, включая Карапуза, осталось четверо здоровых гвардейцев и двое тяжело раненных, которых придется нести. К счастью, почти все лошади уцелели, так как их выводили и привязывали выше по склону. Быки туда просто не успели добраться.

Они распластались в канаве у входа в тоннель, перегородив своими тушами хилые мостки переправы. Семь мертвых быков и тринадцать лесняков. Лохматые дикари выглядели так, будто их окунули в горящее масло. Их лица почернели, кожа полопалась, а нечесаные космы встали дыбом.

Для Бердера люди оставались насекомыми.

Хранитель прохаживался в сторонке, безучастно наблюдая, как чингисы выкатывают наверх уцелевшие телеги.

– Где Дед, Кузнец?

– Понятия не имею…

– Я не сказал Хранительнице Книги о том, что ты ослушался Исмаила, но как ты мог связаться с бесовским отродьем?

Коваль почел за лучшее промолчать.

– Вошел в сговор со слугами сатаны, с отрыжкой пожарищ! - свистящим шепотом, чтоб не слышали солдаты, продолжал Бердер. - Книга никогда не врет, Кузнец. Тебе было сказано: отправляйся на юг, собирай силу по стране, дави мерзких колдунов! Ради того Хранители приняли Крест и Собору вашему поклонились, и попов в села допустили, чтобы ты народ собрал. Тебе великую милость оказали, Прохор уговорил Настоятелей пустить в Храм инородца, да еще и не помеченного печатью силы… Справился, получил червей? Так займись делом, гони врага от границ, топи его корабли в море! Тебе сказано было: поможем границу за Черное море отодвинуть, если нужда придет… А ты что творишь? С козлоногими за Большой смертью отправился? Может, еще посох у Черного Деда лизать будешь?!. Куда он спрятался, Кузнец? Я же чую - эта тварь неподалеку!

– Я за ним не следил…

Бердер что-то шепнул ученикам. Один из них резво взобрался наверх и скрылся за парапетом автобана. Другой опять спустился в тоннель. У Артура вдруг шевельнулась надежда. Черный Дед не мог сбежать просто так. Наверняка он где-то притаился и ждет момента…

…Чтобы напасть?

Только этого не хватало.

Коваль сидел, уставившись в одну точку. Говорить было не о чем. Внезапно он почувствовал себя статистом на огромной сценической площадке, маленьким бездарным правителем, от которого опять ничего не зависит. Он возомнил себя Бог знает кем, очертя голову ринулся в большую политику и в очередной раз получил щелчок по носу. Этот бредовый мир не желал жить по его правилам…

Чингисы выкатили еще два пустых фургона с изорванным верхом и начали запрягать коней. Они работали молча, косясь на белую хламиду Хранителя. Карапуз скрипел зубами, Рубенс сплевывал кровь. Снег всё так же тихо падал на дымящуюся прогалину. Ни одна птица не подавала голоса. Перед Качальщиками трепетала всякая тварь, не исключая людей.

"Школу для них открыл… - в сердцах сплюнул Коваль. - Интеграцию развел, ядрить твою налево! Какая, к черту, интеграция, когда приходят и творят что хотят?.."

Он никак не мог ответить на главный вопрос: в курсе ли другие братья, или Бердер не врет, что махнул в Подмосковье по собственному почину? Если у учителя на старости лет поехала крыша, еще можно будет как-нибудь договориться с остальными, смотаться к Хранительнице Книги, рассказать Анне про болота, про эскадру в южных морях…