Екатерина Спасская - Кладбищенский фестиваль

Размытой широкой полосой, замыкающейся в круг, строго по диагонали относительно плоскости зрения Рамерика тянулась линия своеобразного «горизонта» (земли здесь не было и в помине). Она делила безграничное пространство вокруг на две огромные полусферы: темную бордовую и светлую сине-серую. Повсюду, куда только хватало глаз, парили треугольные белокаменные пирамиды идеально правильной формы. На каждой их грани можно было одинаково устойчиво находиться, не опасаясь соскользнуть с гладкой поверхности. Хотя попробуй объяснить это вопящему от ужаса разуму, если, едва оглядевшись по сторонам, ты уже не можешь понять, где верх, а где низ. А пирамидам не было числа, они медленно двигались по одним им известным траекториям, периодически покачиваясь из стороны в сторону, подобно гигантским маятникам. Многоуровневые ряды этих каменных конструкций тянулись вдаль, игнорируя все законы перспективы. Впрочем, мало какие законы здесь вообще действовали.

Аурелиус не стал дожидаться, пока рядом появится кто-нибудь из местных, и торопливо осмотрелся в поисках Дверей.

Если попытаться хоть как-то наглядно отобразить структуру Инопространства, то можно получить нечто вроде упрощенной модели пирога с орехами, где в роли пирога выступают так называемые Мертвые Чертоги, а орехов — Божественные Палаты.

Тянущийся вдаль легион пирамид или, как их принято нарекать в Кальтиринте, Свечей вместе с бескрайней пустотой и тишиной, сводящей с ума, являются как раз частью Мертвых Чертогов. Там скитаются, не находя покоя, проклятые Сущности, скованные собственным Духом и лишенные права перерождения в мирах Веселес.

Божественные Палаты же — явление в какой-то степени локальное, представляющее собой маленькие миры в Инопространстве, попасть в которые можно лишь через определенные порталы — Двери, небольшие спиралевидные звезды. Их цвет определяла окраска стен Парадных Анфилад — маленьких помещений, создающих плавный переход между Мертвыми Чертогами и миром-вкладышем.

Двери цветными маячками горят на некоторых Свечах, их мертвое сияние завораживает, манит подойти ближе, окунуться в их искреннее радушие, почти всегда губительное для немногих живых смельчаков, рискнувших забрести во владения Смерти. Никогда не знаешь, что скрывается за очередной яркой звездой, такой холодной и прекрасной, что ты готов вырвать себе глаза, дабы запечатленный образ остался в них навсегда.

Нужная Свеча покачивалась совсем рядом. Аурелиус за несколько секунд прыжками добрался до расплывшейся ядовито-зеленой спирали с желтым центром и окунулся в свет гостеприимно распахнутой Двери.

Вопреки надеждам, в Парадной Анфиладе Сельмии не оказалось. Скорее всего, Избранная Посвященная решила сначала показать местные достопримечательности Тартара, а появиться где-нибудь под конец пути. В ее стиле, в общем-то. Непонятно, правда, откуда у Хранителей Веселес такая страстная любовь именно к даминской мифологии.

Рик пинком выбил единственную в Парадной черную дверь, вечно устанавливаемую на место невидимыми блюстителями здешнего порядка… и невольно залюбовался открывающейся с высоты панорамой. Увиденное меньше всего походило на то, что описывали оригинальные легенды, но это ничуть не умаляло красоту общей картины.

Далеко внизу неподвижно висели в пустоте два колоссальных размеров хрустальных глаза с застывшими зелеными квадратиками-зрачками. От них тянулись четыре мускулистые руки, произрастающие прямо из лишенных век глазных яблок, и такие же прозрачные. Эти гигантские конечности на своих бицепсах удерживали круглый блин — землю, а их шестнадцатипалые кисти жадно вгрызались в твердь острова-тюрьмы, точнее, в окружающий его бурлящий океан. Перед Аурелиусом, как на ладони, предстали серая полоса берега, черно-синие пики гор, рассеченные огненными ручейками, а за ними — сизые джунгли и в самом их центре — золотой лабиринт, ходы которого должны были уходить глубоко «под землю» и вести к заключенной там Эстелле лэ Деборо. Что ж, достойный легкой зависти памятник на могилку.

— Сельмия! Выходи встречать старого знакомого! И готовь пирожные с орехами! — Крикнул Аурелиус и спрыгнул вниз.

Никто не бросился наперерез незваному гостю в попытке остановить или хотя бы задержать его на некоторое время, а потому юноша просто спланировал на один из хрустальных пальцев, звонко щелкнув каблуками высоких сапог.

В глаза бросилась странная метаморфоза расстояний. Там, наверху лепешка земли казалась не больше озера во внутреннем дворе замка в Кальтиринте. Но здесь, на краю материального мира не было видно даже серых берегов, и только вершины далеких гор едва показывались из-за волн. И, если здравый смысл уместен в этой изнанке Веселес, просто перелететь через океан не получится.