Лион де Камп: Ревущая труба

– Алле, это нечестно! Так вот, оказывается, с чего вы так уставились на моего таракана – не даете ему бежать как следует своим пронзительным взглядом!

– Что ты сказала смертный?! Ужель осмелишься ты обвинить аса в жульничестве?

– Вы чертовски правы, еще как осмелюсь! Если вы и дальше собираетесь пользоваться своими особыми способностями, я больше не играю!

По физиономии Хеймдалля нерешительно расплылась улыбка.

– Мой юный Харальд, дерзости не занимать тебе, но, как и раньше замечал я, показываешь ты и проблески разума. И верно придерживал я твоего скакуна – не след, чтоб ас пораженье терпел от смертного, пусть даже и в такой малости. Но так и быть – этих давай отпустим и начнем по новой с другими конями, ибо опасаюсь я, что в звере твоем уж не будет прежней резвости.

Наловить новых тараканов было несложно.

– Вновь назову я своего Золотой Челкой в честь своего коня, – объявил Хеймдалль. – Имя это приносит удачу. А у тебя разве не было любимой лошади?

– Нет, но у меня был автомобиль... ну, такая повозка на четырех колесах, и ее звали... – начал было Ши и примолк. Как же называлась машина?

Он попытался воспроизвести отдельные слоги: нирос... нет, нилос... нет, это вообще не то – порос, неврос... И вдруг что-то со щелчком стало на место у него в голове, словно недостающая фишка детской головоломки.

– Хеймдалль! – неожиданно заорал он. – По-моему, я знаю, как отсюда выбраться!

– Было бы это лучшим из известий, – проговорил Хеймдалль довольно скептически, – если б деянья всегда были подобны задумкам. Но я еще раз глубоко и внимательно просмотрел все кругом и не вижу, как проделать это без помощи извне. Вряд ли можно рассчитывать, что кто-то из великанов решится помочь нам, когда Время столь близко.

– А за кого будут тролли?

– Скорее всего, держаться будут они в стороне. Но вряд ли сумеем мы, пусть даже хитростью, заставить какую-нибудь из этих злобных тварей помогать нам.

– Но, тем не менее, ваши недавние слова навели меня на одну мысль. Помните – что-то там насчет искусства богов читать мысли, которые кроются в движениях губ?

– Было такое.

– Так вот, я являюсь... то есть был – представителем профессии, смысл которой заключается в том, чтобы вызнавать мысли других людей, задавая им всевозможные вопросы, и на основе того, что они думают сегодня, предсказывать, что они будут думать завтра при совершенно других обстоятельствах. Даже более того – самому заставлять их думать тем или иным образом.

– Что ж, вполне возможно такое. Необычно искусство это, смертный, и великого уменья требует, но вполне такое возможно. И что с того?

– А с того... Вот Стегг этот – по-моему, от него нам проку мало. Я уже встречал таких, как он. Он, э-э... забыл, как это называется, но, в общем, из тех, кто живет в мире, созданном его собственным воображением, где он король, а все остальные – его слуги. А, вспомнил – параноик. С такими практически невозможно наладить контакт.

– Весьма справедливо и вполне обоснованно подмечено, Харальд. Из того, что уловить мне удалось в его мыслях, и впрямь подобный вывод проистекает.

– А вот Сногг – совсем другой. На него мы наверняка сумеем повлиять.

– Хоть и сладостны речи твои, заклинаю тебя не тонуть в океане надежды. Сногг еще даже более враждебен к нам, чем неприветливый его братец.

Ши ухмыльнулся. Вот и настала пора применить здесь свои специальные знания.

– Это только на первый взгляд. Я уже с кучей таких, как он, работал. И зацепить Сногга мы сможем на том, что у него... чувство неполноценности – у нас это называется комплекс – связанный с его носом. Если кому-то удастся его убедить, что он чертовски красив...

– Сногг – красив? Ха-ха-ха! Шуточка прямо-таки для острого язычка Локи!

– Ш-ш-ш! Потише, господин Хеймдалль. По-моему, единственное его желание – это прилично выглядеть. И если мы... если мы сделаем вид, будто заколдовали ему нос, и начнем уверять, что тот уменьшился, да еще остальных арестантов подговорим...

– Разумен план сей! Сразу видно, с чего это сошелся ты с Дядюшкой Лисом! Однако не след делить нам шкуру медведя, который еще не убит. Вот когда и впрямь удастся тебе залучить на нашу сторону Сногга, тогда и ясно станет, обострило ли заточенье твой разум или же замутило окончательно. Но, послушай, малыш, – а что помешает Сноггу ощупать свой носище и распознать обман?

– Ну не можем же мы гарантировать, что уберем его совсем! Он и за пару дюймов будет по гроб жизни благодарен.