Лион де Камп - Волшебник зелёных холмов

Бельфеба наблюдала за женщинами возле очага. Чуть поодаль, в тени под закопченными стропилами устроился Пит Бродский, который безмятежно чистил ногти бронзовым ножом, коренастый тип средних лет – хорошее подспорье на случай какой-нибудь неожиданной заварушки благодаря своему знанию джиу-джитсу и быстрой реакции, да и вообще не такой уж плохой спутник. Хотя все было бы гораздо проще, если б он не испортил чары своим желанием остаться тут навсегда. А может, он был совершенно ни при чем?

Постукивая посохом, подошел старый Катбад.

– Мак-Ши, – провозгласил он, – Пес только что поведал мне, что ты тоже друид, прибывший сюда искусством волшебным из краев далеких и способный молнии вызывать с небес!

– Что верно, то верно, – подтвердил Ши. – Не сомневаюсь, что тебе подобные разновидности волшебства тоже прекрасно известны.

– Воистину известны! – уверенно подтвердил друид, хотя вид у него при этом был несколько хитроватый. – Следует потолковать нам при случае о своем ремесле. Мыслится мне, что в силах наших и кое-чему новенькому друг друга обучить.

Ши нахмурился. Единственные новенькие чары, в которых он был действительно заинтересован, – это те, которые способны вернуть его с Бельфебой, а заодно и Пита назад в Гарейден, штат Огайо, а Катбад наверняка и понятия о них не имел. Из подобного сотрудничества можно было бы разве что извлечь базовые посылки, чтобы потом попытаться выработать на их основе собственную методику.

Вслух же он сказал:

– Я тоже считаю, что мы можем быть полезны друг другу. В Америке, откуда я родом, основополагающие принципы магии проработаны очень даже неплохо, но сам знаешь: в каждом конкретно взятом месте – своя специфика. Чтоб постоянно быть в курсе, лично я просто не вылезаю из командировок.

Катбад покачал головой:

– Высказал ты слово свое – а поелику слово это друида, должно взять мне его на веру, – но все ж весьма мне сомнительно, чтоб друид путешествовать мог средь скифов греческих иль же шотландцев египетских и всех этих богов диковинных, коим они поклоняются, защищенным будучи все теми же чарами, что и на родине своей!

Поначалу Ши заподозрил, что у Катбада явные нелады с географией. Но, немного поразмыслив, пришел к выводу, что схожесть между этим миром и его собственным наверняка лишь самая приблизительная. Здесь шотландцы вполне могли обитать и в Египте.

В этот самый момент Кухулин вышел из своих личных покоев и без всяких церемоний уселся во главе стола. Остальные, переминавшиеся до сей поры с ноги на ногу, тоже бросились рассаживаться, отчего возникла некоторая давка. С одной стороны от героя устроился Лойг, с другой – Катбад. Ши с Бельфебой усадили друг против друга в следующем ряду, прямо за ними – то есть места супругам отвели более чем почетные, если принять во внимание социальный статус возницы с друидом. Миловидная рабыня с убранными на затылок волосами наполнила вином из золотого кувшина огромный золотой кубок Кухулина, серебряные чаши поменьше перед Лойгом и Катбадом и, наконец, медные кружки, поставленные перед Ши с Бельфебой. Публика попроще, расположившаяся дальше по столу, довольствовалась ячменным пивом, наливаемым из кожаного меха.

Кухулин обратился к Катбаду:

– Не соблаговолишь ли жертву принести, дорогуша?

Друид послушно поднялся, плеснул несколько капель вина на пол и нараспев зачитал обращение к богам Билу, Дану и Леру. Ши не был настолько уж уверен, что последовавшее вслед за этим хлопанье крыльев ему только померещилось, и более-менее полноценный душевный покой обрел лишь после того, как в конце концов появились нагруженные подносами прислужники. Как бы там ни было, дело свое Катбад несомненно знал.

Для того, судя по всему, подобный факт тоже не был большим откровением.

– Ну что, разве не прекрасно вышло? – самодовольно заметил он, опускаясь на место рядом с Ши. – А вот ты – ты сумел бы явить что-нибудь из волшебства своего чужеземного, что хоть бы вровень стояло?

Ши призадумался. Не показать ли старому чудаку небольшой демонстрационный опыт из области симпатической магии? Вреда от этого особого не будет, а заодно и поддержит его репутацию. Он торжественно провозгласил:

– Придвинь свою чашу поближе к моей и внемли!

Посредством волшебства он собирался объединить сосуды таким образом, чтобы всякий раз, когда ему вздумается отхлебнуть из своей кружки, вино убавлялось не у него, а у Катбада. Оставалось только подобрать подходящую основу для заклинания, но в тот момент, как назло, у него в голове намертво застрял один только ведьминский припев «Множьтесь, горе и беда – пламя ввысь, варись, бурда!» из «Макбета». Его он в итоге и пробормотал почти про себя, делая пассы, которым обучился в Царстве Фей.