Валерий Иващенко - Молодые волки старого королевства

– Вне всякого сомнения, ваша светлость — но есть тут ещё одно, что вам стоило бы знать, — Лен на всякий случай поклонился ещё раз (пусть привыкает), а затем набросил на голову капюшон, чтобы тот плотнее бросил на лицо тень. — Мы с Мечеславом уходили от орков через дальний перевал… в общем, обнаружили высоко в горах озеро, которого нет ни на каких картах. Настолько красивое, золотое в лучах рассвета и словно напоенное синью эльфийской бирюзы, что… Короче, по праву первооткрывателя я назвал его Эльфире. Соответствующие сведения и координаты уже переданы мною в королевское географическое общество, и скоро поправки будут внесены во все атласы и карты…

В стеклянную дверь оранжереи опрометью выскочил какой-то подозрительный колдун. Следом вылетела пущенная меткой ручкой изящная туфелька и со стуком врезала тому по затылку. А разгневанный и странно подпрыгивающий женский голос выкрикнул им вдогонку:

– Убирайся, негодяй — а не то я кликну стражу!

Знаете, что в этой сцене больше всего удивило заметивших её гвардейцев? Глаза чародея смеялись!

Уже разгорелась вечерняя зорька, когда влекомая парой изрядно взмыленных лошадей карета свернула с тракта на куда более ухабистую лесную дорогу. Кучер по своей неизменной привычке оглянулся неприметно, а затем стукнул кнутовищем в стенку. Там открылось окошко, и в нём блеснул вопросительный взгляд.

– Шкипер, там нас Лаен верхом догоняет! Аккурат сподобился… — негромко сообщил возница и подстегнул усталых коней.

В самом деле, едва успела карета проехать по дороге, миновать деревню и остановиться на холме с возвышающимся над округой донжоном-замком, как рядом спрыгнул с жеребца и всадник в потёртом запылённом плаще. Отцепив притороченный к седлу наподобие рыцарского копья посох, он первым делом, даже раньше чем обнял друзей, поинтересовался:

– Принцесса в порядке?

Марек поморщился, когда Лен обнял его, и сообщил, что прошлой ночью пыталась удрать, даже проткнула ему плечо — но повязали беглянку пуще прежнего. А, да ничего страшного — шрамы мужчину украшают.

– И даже напоили сонным зельем. До самых бровей залили ей в глотку, так что и сейчас дрыхнет, — Славка висела на шее и от радости болтала в воздухе ногами.

Зрелище мирно почивающей девицы, увязанной по всем правилам, Лена просто-таки умилило. И всё же он тихонько сплюнул в сторонку от омерзения, и принялся отдавать распоряжения.

– Марек, поспрошай сельскую ребятню — не видали ли кого или чего подозрительного в округе? Эти пострелы всегда всё примечают… потом возьми десяток крепких парней и пусть на всякий случай займут оборону на первом этаже.

Он звонко расцеловал в обе щеки хохочущую Славку и силой поставил её на землю.

– Пока не совсем стемнело, вытребуй у старостихи ровно дюжину самых сильных шептунов, пусть подымутся наверх.

Веселье девчонки словно смыло весенним дождём. Губы дрогнули в нерешительности, и не сразу она отважилась спросить.

– Лен, ты что же, хочешь превратить безумную принцессу совсем уж в растение? По правде говоря, она и не того заслуживает — но тогда от гнева короля нас не спасут даже друиды в их зачарованном мире…

Вместо ответа молодой ведун легко, словно скатанный ковёр закинул на плечо увязанную на манер копчёной ставриды принцессу и неспешно затопал по ступеням наверх. Конечно, Славка права — на свой, человеческий лад. А если посмотреть на все эти безобразия сверху? Как-то ещё тем летом Лен беседовал с помощником королевского прокурора, прибывшим в Дартхольме по поводу аферы такого себе купца, изрядно нагревшего руки на поставках королевскому флоту.

И знаете, что выяснилось? Если ты сумел украсть — но так, чтобы не попасться, сполна использовать лазейки и неточности в законах — то ты не вор. И всё же, скользнувшая в голосе коронного чиновника грусть сказала огорошенному Лену многое… и после приключившейся с тем купчиной весьма поучительной оказии жители Дартхольме не раз и не два злорадно обмолвились, что провидение и справедливость богов всё-таки есть…

В расположенном на верхнем этаже башни арсенале ведун долго не задержался. Бросил взгляд на мрачно и зловеще замершие стойки с оружием и воинскими припасами, покачал головой и открыл массивный люк на крышу. И лишь здесь, на почти круглой площадке, словно короной увенчанной защитными каменными зубцами, он мягко опустил на нагревшуюся за день крышу свою ношу.