Лайон де Камп: Часы Ираза

Не успели они опомниться — Джориан со свистом выхватил меч. Перескочив через растянувшихся на полу неприятелей, он с размаху обрушил меч на плечо следующего. Ксиларец пронзительно вскрикнул и попятился, рассеченный чуть не до самой грудины. Затем опустился на пол в быстро растекающуюся лужу крови.

Другой человек в черном набросил Джориану на голову сеть. Тот попробовал рассечь ее, но только запутал меч. Он отчаянно пытался разорвать сеть руками, но ксиларцы умело стягивали ее все туже вокруг его тела. Один подошел к Джориану сзади с дубинкой наготове.

— Ребята, сюда! — закричал Джориан землемерам. — Помогите! Зерлик, ты тоже! Тедус!

Землемеры, сообразив наконец что к чему, бросились на людей в черном. Трое ксиларцев обнажили короткие мечи. У рабочих были только кинжалы, но один из них схватил скамью и ударил по голове стоящего рядом противника.

Появился Тедус с деревянным молотком в руках. Помешкав немного, чтобы уяснить, кто против кого, он ринулся в бой на стороне землемеров. Зерлик сперва лишь пританцовывал в нетерпении, наблюдая за схваткой, но вот и он подбежал к своему сундуку, раскрыл его, повозившись с замком, и вытащил легкий ятаган.

Атакованные со всех сторон, ксиларцы прекратили заматывать Джориана и отступили. Разрывая сеть руками и рассекая мечом, силач высвободился и бросился в гущу схватки. А поскольку он обладал не только самым мощным ударом, но и самым длинным мечом, его вмешательство окончательно решило участь похитителей.

Сражение шло полным ходом: противники кололи, резали, били друг друга кулаками, падали, снова подымались, швырялись посудой, катались по полу, толкались, пинались, размахивали оружием. Таверна наполнилась криками, грохотом падающих столов и скамеек, звоном разбитой посуды. Пол и одежда сражавшихся были забрызганы кровью. «Алый мамонт» сотрясался от топота. Рев, вопли, проклятия и угрозы, сливаясь в сплошной гул, неслись наружу, и у дверей уже собралась кучка любопытных оринсийцев.

Оказавшиеся в меньшинстве ксиларцы вскоре потерпели поражение. Джориану удалось проткнуть одного врага мечом, пока тот отбивался от Зерлика. Когда ксиларец упал, оставшиеся четверо подняли крик:

— Караул! Бежим! Спасайся, кто может!

Расталкивая противников, они рванулись к выходу. Двое тащили товарища, оглушенного ударом тедусова молотка. Одежда на троих уцелевших была изодрана в клочья, под лохмотьями виднелись кровоточащие раны. У двоих лица были залиты кровью, стекающей из ран на голове. Распугав зевак бряцаньем оружия, четверка исчезла в сгущающихся сумерках.

В «Алом Мамонте» двое землемеров перевязывали друг другу раны, а Икадион сидел, уронив голову и придерживая ее руками: на макушке у него росла шишка, оставленная ксиларской дубинкой. Тот человек, которого Джориан ранил первым, был уже мертв; второй кашлял кровяной пеной.

— Ах, моя чудесная таверна! — сокрушался Тедус, оглядывая место побоища.

— Я не хотел, мастер Тедус, — оправдывался Джориан, оперевшись на меч и с трудом переводя дыхание. — Помоги прибрать, Флоро. И ты, Вайлериас. Прикинь, хозяин, на какую сумму ты пострадал, и господин Зерлик выплатит.

— Что? — вскричал Зерлик.

— Отнеси на счет тех денег, что выделил на меня Карадур.

— Ты и впрямь беглый король Джориан из Ксилара? — с благоговейньм страхом произнес кто-то из рабочих.

Оставив вопрос без внимания, Джориан обернулся к Тедусу, склонившемуся над раненым ксиларцем.

— Еще протянет часок-другой, — пробормотал хозяин таверны, — но вряд ли выживет. Надо послать кого-нибудь за караульным. Как-никак совершено убийство, должно быть расследование.

— Расследуйте, что хотите, только без меня, — отозвался Джориан, — Мы с Зерликом уезжаем.

Тедус покачал головой.

— По закону не имеете права, пока не разрешит верховный судья. Может, вам предъявят обвинение.

— Что поделаешь? Закон я уважаю, но не настолько, чтоб сидеть и ждать следующей банды, пока твои блюстители бубнят с важным видом себе в бороды. Зерлик, заплати Тедусу.

Зерлик стал рыться в кошельке, Джориан нахлобучил шляпу и взвалил на плечо котомку.

— Ну что ж, в путь!

— Но... господин Джориан, — взмолился Зерлик. — Уже почти стемнело.

— Тем лучше.

— Вдруг мы заблудимся или опрокинем колесницу?

— Не бойся, я сам буду управлять. Ночь лунная, а здешние дороги я знаю неплохо.

Колесница Зерлика, нагруженная тремя ездоками и их скарбом и запряженная парой красивых белых федиранских лошадей, прибыла в деревню Эвродиум лишь за полночь. Зерлик неловко соскочил на землю.