Али де Сайн - Виват, Сатана!

Антихрист отказывался верить. Он продолжал спорить:

— Я не понимаю, как власть можно предпочесть какой-то бессмысленной мазне. Нужно делать жизнь и править мирами, а не фиксировать какие-то моменты этой жизни. Ведь пока ты что-то рисуешь, жизнь уже мчится вперед. Нужно жить ради будущего.

— Неправда! Жизнь несется вперед, но в ее движении нет смысла, в нем нет ничего. Смысл и красоту можно найти лишь в моменте. Один момент — и ты счастлив, ты паришь, потому что что-то случилось. Но потом чувства успокаиваются, и ты снова спокоен. Ты живешь, но ничего не чувствует. Пучина мелких ненужных забот поглощает тебя, и ты этого не замечаешь. Ты должен понять, что будущее представляет собой точно такую же трясину, непрерывный ток времени, лишь всплеск которого позволит ощутить что-то.

— Хочешь сказать, захватив новую планету, ты ничего не ощутишь?

— Я нет, потому что в захвате планеты нет смысла. Это не скроет тебя от самого себя. Ведь ты будешь жить не с теми людьми, которых захватил, а с собой. Нужно понять в первую очередь себя и мир, в котором живешь, Вселенную, в которой обитаешь. Нет, отец, нет счастья во власти, счастье есть в том, что ты любишь всем сердцем, а я люблю краски. Ты этого никогда не хотел слышать. У тебя вечно находились какие-то аргументы против них, но то, что любишь, не нуждается в оценке. Любовь — великая сила. Любовь не будет слушать того, кто против нее, она не допустит измены, она не будет рассуждать и высчитывать что-то, она просто будет. И вся сила ее заключается в том, что любовь просто есть. Темные духи выжгли мою душу, очернили сердце, но не убили любовь. Хоть я никогда не смогу взять кисть, я всегда буду любить краски, и этой любви у меня никто не отнимет.

Было похоже на то, что Антихрист сдался. Видимо, он понял, что сын его действительно художник, пускай и не состоявшийся.

— Что ж, Демиен, пожалуй, ты прав. Мне нужно было разрешить тебе рисовать.

— Но ты бы никогда не разрешил. И знаешь почему? Потому что было то, во что ты верил. А верил ты во власть, в силу, в магию. Рисование сюда не входило, и поэтому ты противился ему. Если бы ты признал мое право рисовать, это означало бы несостоятельность таких правильных, по твоему мнению, вещей, как власть, захват, победа. Сын — художник, а не властелин. Этого ты допустить не мог. Не мог потому, что тогда бы то, во что ты верил, оказалось бы бессмысленным. Вера бы поколебалась. А жил ты только с ней, даже если не осознавал этого. Это была твоя почва под ногами. И остаться без нее ты не мог. Людям нужна вера, чтобы чувствовать эфемерный смысл в бессмысленной жизни. Даже тебе этот смысл был нужен.

С неохотой Антихрист подумал: «А он, может быть, прав».

Помолчав, Сатана сказал:

— Но я все равно рисовал. Много. Очень много. Не ради известности, ни ради славы или богатств, а просто ради красок. И это было потрясающе. А знаешь, отец, я ведь делал много чего еще, что ты мне не позволял.

Антихристу было интересно.

— Например?

— Например, я летал на другие планеты под благовидными предлогами, а там выпивал, курил, играл, встречался с девушками.

Антихрист усмехнулся. Он сказал:

— Надо же, теперь это кажется таким неважным, ненужным. Ну и что, что ты это делал…

Сатана продолжал:

— Знаешь, сколько женщин у меня было? Много, очень много. Я давно сбился со счета. Каждый раз это была новая. Может, я и не против бы был с кем-то встречаться, но никто не мог ждать меня и встречаться урывками. Я ведь никогда не знал, когда в очередной раз мне удастся вырваться. Но мне не хватало танцев, общения. Знаешь, все эти встречи были циничными и простыми. А мне хотелось чего-то большего. Больших чувств, много времени, приключений, безумных поступков, от которых захватывало бы дух, хотелось жизни, хотелось красоты момента. Знаешь, есть такие моменты, когда ты рискуешь, висишь между жизнью и смертью, или же просто делаешь что-то не очень важное, но… большое. Тебе этого никогда не понять. Любовница на несколько часов могла дать мне лишь какое-то физическое удовлетворение, но хотелось несоизмеримо большего. Вот и все. Самое мое яркое воспоминание — это та ночь на курорте. Тысячи картин нарисовал я, вспоминая ее и переживая вновь и вновь. Стоило мне памятью коснуться ее, как тут же на меня накатывала волна счастья. Вот и все.

Сатана на мгновение умолк, потом он продолжил:

— А знаешь, отец, почему этот конфликт произошел?

— Почему же?

— Потому что ты изначально считал меня ничем. Ничтожеством, тупицей. Ты считал, что ребенок глуп, не знает жизни и ничего в ней не смыслит. Поэтому нужно его направить на путь истинный и научить жить. Что ж, может быть, огромного ума и жизненного опыта у ребенка нет, но зато у него есть чувства. Ты не можешь запретить ребенку чувствовать и желать, как не можешь ты запретить ему дышать. Без воздуха человек погибает, погибнет он и без души. Твоя ошибка заключалась в том, что ты не считался с тем, что было. Ты хотел просто вложить что-то в ребенка, как в пустой сосуд, забыв, что у него уже есть содержание, с которым надо считаться. И поэтому ты делал то, что причиняло мне такую боль.