— Самая сложная задача теперь — просушить место склейки, — комментировал он вслух. — На берегу мы сейчас развели бы костер, натянули сбоку тент и в два счета камера стала бы у нас сухая. А в палатке придется изворачиваться вокруг крошечного источника тепла.
Роман разжег печурку и развесил возле нее пострадавшую резину. На огонь он пристроил котелок с водой для чая, и к середине дня рыцари почувствовали себя значительно бодрее.
Для вящей прочности заплаты следовало приклеивать с обеих сторон. Внутрь камеры квадрат, намазанный клеем, просовывать было ужасно неудобно — Роман весь перепачкался, то и дело прилипая к чему-нибудь, и Тано спешил на его отчаянные вопли с пузырьком растворителя. В самый ответственный момент эльмит ухитрился основательно приклеиться к кровному брату.
— Теперь мы с тобой сиамские близнецы, — посмеивался Роман. — Так и поплывем дальше.
Со второй заплатой хлопот было гораздо меньше, и к сумеркам камера сохла, будучи окончательно заклеена. Починку оболочки решили отложить до утра.
На другой день картина в палатке стала намного веселее. Роман, пристроившись на скрещенных ногах, как заправский портной щелкал ножницами, обрезая разлохмаченные края разрыва.
— Я хра-а-брый… ой! портня-а-жка! — распевал он во все горло, отчаянно фальшивя. — Открываем курсы художественной штопки и шитья. А по бокам я обязательно пущу оборочки… это будет так романтично!
Тано в это время пытался вдеть шпагат в игольное ушко.
— Странно, брат мой, — искренне недоумевал он, — стрелой попадаю в цветочный лепесток со ста шагов, а такую простую вещь никак не удается сделать.
— Ничего удивительного, братец, — поддразнивал Звездный рыцарь, — это великий женский секрет, и мужчинам не дано постичь его. По-моему, только невероятное стечение обстоятельств помогает беднягам, пробующим вдеть нитку или веревочку в иголку! Не-ет, рыцарям менять меч на ножницы не стоит даже и пробовать — все равно ничего не получится. Ну, готово?
Следующие несколько часов работа сопровождалась лязгом ножниц, шипением рыцарей, всадивших по нечаянности иглу вместо оболочки в палец, и проклятиями «чтоб я еще когда-нибудь…» Но дело было сделано, оболочка крепко зашита и швы дурманяще пахли смолой.
— А что, пожалуй, неплохо, — приговаривал Роман, любуясь делом рук своих. — Летать не сможет, но поплывет обязательно. Завтра надуем — и в путь, мы и так задержались.
Рыцари еле дождались утра — так велико было их нетерпение. И едва над рекой занялся тусклый рассвет, Тано и Роман вскочили, готовые немедленно взяться за дело.
Баллончик с газом опустел еще на берегу. Для такого случая землянин взял с собой небольшой насос. Сменяясь каждые несколько минут, рыцари накачивали постепенно распухающую «колбасу». Когда она набрала примерно половину нужной толщины, друзья затолкали ее в оболочку и туго надули до конца. Подсохшие стяжки скользили намного легче, чем мокрые, и Тано справлялся с ними в одиночку — Роман в это время раздевался, собираясь опять лезть в воду. Предстояло заменить бревно-поддержку готовым баллоном и сняться с якоря.
Упругая «сигара» послушно скользнула на место. Выручившее горе-плавателей бревно колыхалось рядом на волнах, не торопясь пускаться в дальнейшее странствие. Пока Тано защелкивал крепления, Роман вытащил большой носовой платок в красно-желтую клетку и привязал его, как вымпел, на торчащую ветку бревна. Потом он оттолкнул ствол, и тот, плавно покачиваясь, неторопливо двинулся по течению.
— Поплывем с ним наперегонки, — сказал Роман эльмиту, смотревшему на его манипуляции с веселым недоумением. — Все не так грустно будет на реке!
Пока землянин подвязывал стрингеры, Тано из-под руки осматривал окрестности. Выше по течению он увидел что-то непонятное и вгляделся повнимательнее.
— Брат мой, скоро ли мы сможем отплыть? — спросил он.
— Считай, в любой момент, если понадобится. А в чем дело?
— В нашу сторону направляется огромный плавучий остров. Очевидно, где-то в воду сорвался пласт почвы с большими деревьями. Землю размыло, а стволы переплелись корнями и сучьями, и их несет прямо на нас. Хорошо бы сняться до того, как они окажутся рядом.
Роман вылез на палубу и оглянулся.
— Доставай весла, а я нырну и отцеплю катамаран. Дай-ка нож, чтобы я мог обрезать веревки — в крайнем случае. И предупреди, если они окажутся опасно близко.
Веревки, как назло, не развязывались, и Роман тянул и дергал их стынущими пальцами, время от времени высовывая голову на поверхность, чтобы глотнуть воздуха. Мутная вода мешала разглядеть узлы, глаза под веками щипало. Веревки резать было все-таки жаль, и Роман начал обламывать под водой сучья, надеясь хотя бы таким способом освободить катамаран. В очередной раз вынырнув, он услышал голос Тано.
Читать дальше