Павел Корнев - Жнец

И это был его сознательный выбор.

Отшельник вдруг жутко и обреченно взвыл, его тело начало распадаться на клочья бесцветного тумана, и тут мне показалось, что за спиной капитана промелькнул девичий силуэт. Или то была игра сгоравшей в призрачном пламени тени? Должно быть, так…

А в следующий миг Белый рыцарь и Жнец навсегда исчезли во вновь затянувшей защитный круг серой пелене. Вот только они были — и сгинули без следа.

Никогда не забуду…

— Убираемся отсюда!

Густав Сирлин вышвырнул ошалевшего Ловкача за порог, а вслед за ним поспешил вытолкнуть и меня.

Я едва не споткнулся, сбегая с крыльца, и тут по ушам ударил негромкий, казалось бы, хлопок. Жесткая ладонь неведомо как очутившегося позади великана ударила меж лопаток и со всего маху швырнула во двор.

Снег. Искры. Боль. Тьма…

Когда очнулся, скалившийся выбитыми окнами особняк Жнеца уже занимался огнем. Крышу и второй этаж просто сорвало, и сейчас в медленно крутившуюся над домом воронку затягивало разлившуюся вокруг нас серую хмарь Бездны и в ужасе метавшихся в ней бесов. Будто попавшие в водоворот призрачные рыбины, один за другим они исчезали из виду, и лишь в голове продолжали звучать их полные безнадежной тоски голоса.

Еще толком ничего не соображая, я вытащил кошель и вслепую выудил из него несколько монет. Выбрал золотой дукат, пригляделся к вычеканенному на аверсе профилю и выругался. Неужто и в самом деле пару минут назад довелось лицезреть призрак Солы Альданы Кайраони, ныне покойной великой герцогини Довласа?

Привидится ведь такое! Хоть работу поспокойней подыскивай. Бред!

Кто-то потряс меня за плечо, я повернулся и увидел беззвучно шевелившего губами Густава. Прикоснулся к ушам, посмотрел на запятнавшую пальцы кровь и отрицательно помотал головой. Сотник указал на фигуру бредущего к казарме Ловкача, помог подняться на ноги и подтолкнул вслед за ним. Я вздохнул и заковылял со двора.

Работа сделана, и сделана хорошо. Осталось только унести отсюда ноги.

Ну и до своих добраться было бы неплохо.

Ладно, кому суждено быть повешенным, тот не утонет.

Авось прорвемся.

Год 974 от Великого Собора

Месяц святого Януария Чудотворца

Год девятьсот семьдесят четвертый от Великого Собора принес жителям Довласа холода, метели и… надежду на то, что раздирающая Святые земли война все же обойдет их стороной. Да и внутренние дрязги как-то незаметно пошли на спад. Заговорщиков, сгубивших последнюю великую герцогиню из династии Кайраони, давно казнили всех до одного, а созванных в ополчение парней начали потихоньку распускать по домам. И даже с признанием соседями возведенной на престол кузины покойной не возникло ровным счетом никаких проблем.

В общем, жизнь налаживалась. Понемногу, по чуть-чуть, но налаживалась…

Снег, ветер и холода? Так ведь зима. Зимой без этого никак.

Сборы и подати повысили? Надо затянуть пояса и переждать лихое времечко.

Цены растут? И Святые с ними — главное, чтобы не было войны…

А угроза войны и в самом деле отступила. Эдвард Второй одумался и, отрекшись от ереси Единения, вернулся в лоно истинной Церкви. Объявленное в начале месяца перемирие худо-бедно соблюдалось, и кое-кто уже начал поговаривать о скором выводе войск Ланса из Марны и Озерков.

Но в день Януария Чудотворца жителям Ольнаса было не До тяжких раздумий о войне, религиозных распрях и большой политике. И простые горожане, и сановные вельможи встречали святой праздник в приподнятом настроении. Да иначе и быть не могло: именно сегодня великая герцогиня Анна Грешлиан намеревалась официально объявить о помолвке с баронетом Юрниасом. А лучшей кандидатуры на роль герцога-консорта и в самом деле было не сыскать: командующий армией пользовался всеобщим уважением с тех самых пор, как приказал штурмом взять захваченный бунтовщиками дворец. И хоть герцогиню в тот черный день спасти ему не удалось, заслуг баронета перед Довласом это ничуть не умаляло.

Не поэтому ли перед грядущим празднеством Анна Грешлиан решила отдать дань уважения своей родственнице и помолиться на ее могиле? Или это была придумка хитрых вельмож, пожелавших лишний раз подчеркнуть преемственность власти? Да какая разница? Обыватели такими мелочами себе голову не забивали, а титулованные особы давно зареклись лишний раз затрагивать больную тему.

— Для кого могилку копаешь, убогий?

Я поудобней перехватил заступ и обернулся к заявившемуся на кладбище в мундире посольского охранника Пьеру: