Павел Корнев - Жнец

Ругавшийся как сапожник Эдвард вытащил из тула вторую стрелу, но тут открывший пустые глаза мертвый слуга вцепился ему в ноги.

— Помогите! — заорал Рох и, выронив лук, судорожно вцепился в дверной косяк.

Первым подоспевший на помощь Ричард без излишней суеты перерубил мертвецу запястья, а взбежавший на крыльцо Ловкач поспешил пустить в ход серебряный серп. И хоть из рассеченного горла покойника не выступило ни капли крови, мертвый слуга моментально обмяк и перестал шевелиться.

— Помнишь меня? — с окровавленным мечом шагнул к Жнецу бывший капитан Гвардии Довласа, — Я давно ждал этой встречи.

— И ты тут? Какая черная неблагодарность…

Ричард с занесенным клинком метнулся к старику; отшельник вскинул руки, и рыцарь будто со всего размаху врезался в невидимую стену. Жнец моментально оказался рядом, ухватил его за голову и отшвырнул прочь. Послышался хруст шейных позвонков, и отлетевшее к книжному шкафу тело капитана безжизненно замерло на полу.

Я поспешил воспользоваться ситуацией и скользнул старику за спину. Шило по самую рукоять ушло в поясницу, но Жнец засевшего в почке пол-локтя доброй стали словно и не заметил вовсе. Стремительно обернувшись, он ухватил

12 Жнец меня за ворот, легко вздернул в воздух, а затем, как котенка, отбросил прочь.

Удара об пол я просто не почувствовал — ворвавшийся в меня бес, подобно обезумевшему от голода волку, принялся рвать на куски душу. Вот только стремление как можно быстрее обрести контроль над телом человека в итоге сыграло с ним дурную шутку: нечистый слишком поздно почувствовал, как стиснула его петля чужой воли, и ничего предпринять уже не успел.

Из глаз брызнули слезы, рот наполнился кровью, но дело было сделано — охотник превратился в добычу. Разрывая на куски саму сущность беса, я вышвырнул наполнявшую его скверну в Ричарда Йорка, и тело капитана передернула короткая судорога. Рыцарь моргнул, поднялся на четвереньки и, хрустнув вставшими на место позвонками, повертел головой из стороны в сторону.

Жнец на воскрешение рыцаря не обратил никакого внимания и направился к испуганно вжавшемуся в дверной косяк Эдварду, но навстречу ему тотчас шагнул выставивший перед собой серп экзорцистов Ловкач.

— Это тебе не поможет, — тихонько усмехнулся старик, и глаза его, перестав быть тускло-серыми, запылали зеленым огнем. — Лучше отдай…

— Отдать? — нервно хихикнул Якоб Ланц, — Просто взять и отдать?! А что я получу взамен?

— Жизнь, — предложил Жнец, опасавшийся, разумеется, вовсе не серебряного лезвия, а спрятанной в рукояти святой мощи.

— Не слушай старика!

Валявшийся у камина Густав Сирлин с кряхтением дотянулся до лежавшей в шаге от него стрелы, стиснул в кулаке наконечник и повалился обратно. Бледное лицо сотника усеивали мелкие капельки пота, руки дрожали, но взгляд оставался совершенно спокойным.

— Она и так принадлежит мне, — помахал серпом мошенник.

Судорожно сглотнувший Эдвард Рох ничего говорить не стал, опустился на одно колено и, не отрывая от Жнеца взгляда, нашарил на полу оброненный минуту назад лук.

— Ты действительно так считаешь? — рассмеялся страшный старик, и вокруг его ладоней начало разгораться серебристое сияние.

— Ставлю на фаворита! — вдруг метнул мне серп Якоб; я каким-то чудом умудрился перехватить рукоять и одним резким движением рассек уже накрывавшую нас призрачную сеть.

Невыносимо-яркая вспышка почти ослепила, и в тот же миг ладонь обожгла развеявшая нечистые чары святыня. Жнецу пришлось и того хуже: он на глазах уменьшился в росте и, прикрыв рукавом хламиды лицо, отшатнулся назад.

Отшатнулся, жутко оскалился и вскинул к потолку сжатые кулаки. Поздно! Со спины на него уже напрыгнул Густав Сирлин. Зажав шею старика в сгибе локтя, он правой рукой вцепился еретику в лицо. Сильные пальцы начали выдавливать глаза, Жнец попытался оттянуть ладонь сотника вниз, и тут в грудь ему вонзилась выпущенная Эдвардом стрела.

— Будем считать, первого раза не было, — опуская лук, усмехнулся Рох.

Старик взвыл, Густава сорвало с его плеч и отшвырнуло в сторону. Прятавшаяся в проклятом наконечнике тьма так и взвилась черным огнем, но на этот раз ей достался достойный соперник: сколько бы скверны она ни сжигала, корчившийся на полу старик не оставлял попыток сбить призрачное пламя. Постепенно переполнявшая еретика потусторонняя сила окончательно растворила в себе тьму; закашлявшийся отшельник уперся руками в пол, потом немного помедлил и поднялся на одно колено.