Павел Корнев - Мор

– Вон! – завопила хозяйка особняка, и в лице ее не осталось ни капли привлекательности. Одна лишь животная ненависть.

– Так вы не поможете? – спросил я. Чем больше нас окутывал непонятный аромат, тем невыносимей давило виски и затылок.

– Вон!

Гадалку затрясло, и в комнату проскользнул молодой парень. Крепкий, подтянутый, быстрый.

– Убирайтесь отсюда! – потребовал он, едва сдерживаясь, чтобы не вытолкать нас взашей. – Немедленно!

– Тебе хочется меня ударить? – спокойно поинтересовался я, заглянув в пустые глаза фанатика. – Ты испытываешь раздражение? Злость? Ненависть?

– Уходите. – Парень отступил на шаг назад и указал на дверь. – Или вас выведут.

– Идем, – потянул я за собой Берту.

– Но, Себастьян! – уперлась та и обернулась к гадалке.

Прежде чем девушка успела произнести хоть слово, я до боли стиснул ее плечо и потащил на выход. Выволок в коридор и уже там шепнул:

– Молчи!

Накинув плащи, мы степенно вышли во двор, и девушка потребовала объяснений.

– Ты так это оставишь? – вырвала она руку. – Эта тварь вылила на меня ушат грязи, а ты даже не дал ничего ответить!

– Желание оставить за собой последнее слово – это большой недостаток, – усмехнулся я, подзывая дожидавшийся нас экипаж. – Ты уж поверь, дорогая…

– Я рассчитывала вернуть себе лицо! – со слезами на глазах заявила Берта.

– Не переживай, – улыбнулся я, чувствуя, как потихоньку начинает ослабевать головная боль. – Вернешь, и уже скоро. Теперь эта стерва у нас в руках.

– Но почему?

– Долго объяснять. Скажу только – у меня от нее голова разболелась.

– Ты издеваешься?

– Вовсе нет. – Я запихнул девушку в экипаж и хлопнул по борту: – Езжай!

Кучер взмахнул поводьями, и карета, постепенно набирая ход, покатила по вечернему городу. А я вдохнул студеного воздуха, негромко рассмеялся и зашагал к набережной. Там поймал запоздалого извозчика, сунул ему грош и велел гнать к Змеиному мосту.

Пора было переходить от слов к делу.

Ломбард у Змеиного моста располагался в не самом престижном районе Ольнаса. Настолько в «не самом», что высадивший меня извозчик принялся нахлестывать конягу, лишь бы поскорее оттуда убраться.

Я только усмехнулся, обил с сапог грязный снег и толкнул звякнувшую колокольчиком дверь. Угрюмый охранник поднялся со стоявшей у стены лавки, хлопнул ладонью по прилавку, вызывая хозяина, и посторонился.

Появившийся из задней комнаты мужичок жуликоватой наружности со слегка искривленным носом сразу оценил мой наряд и заискивающе улыбнулся:

– Чего угодно вашей милости?

– Один мой знакомый рекомендовал к вам обратиться.

– И кто же это?

Я перегнулся через прилавок и негромко, но четко произнес:

– Ричард Йорк.

Хозяина разве что удар не хватил. От лица его отхлынула кровь, левое веко задергал нервный тик, и уверен – получи он ножом в живот, и то удивился бы куда меньше.

– Но позвольте… – просипел хозяин.

– Не позволю, – отрезал я. – Ты ведь не хочешь, чтобы о твоих делишках кто-нибудь узнал, а?

– Пройдемте, – поманил меня за прилавок мужичок и резко бросил охраннику: – Дверь закрой.

Я вслед за хозяином прошел в заднюю комнатушку и спокойно прислонился к стене.

– Что ж, почтенный Ильгис, не буду ходить вокруг да около – мне нужна ваша помощь.

– Кто вам рассказал обо мне? – насупился промышлявший скупкой краденого содержатель ломбарда.

– Йорк и рассказал.

Ильгис хотел было что-то ответить, но пересилил себя и промолчал.

– Насколько мне известно, – продолжил я, – у вас было взаимовыгодное сотрудничество. Предлагаю его продолжить.

– Не интересует, – сразу отказался хозяин. – Ясно вам? Не интересует!

Я достал кошель и демонстративно взвесил его в руке.

– Либо ты работаешь за деньги, либо завтра тебя посетит нынешний капитан гвардии. И тогда, поверь, одним только сломанным носом уже не отделаешься.

– Так вы из этих… – обреченно протянул Ильгис. – Понаехали…

– Не имеет значения. – Я бросил кошель и усмехнулся: – Значение имеет лишь звонкая монета.

– Голову на плечах сохранить тоже не помешает, – ворчливо возразил Ильгис, по весу сразу сообразивший, что кошель полон золота. Он развязал тесемку, полюбовался желтым отблеском дукатов и печально вздохнул: – На мокрое ведь дело толкать будете…

– Вовсе нет, – усмехнулся я. – Работа по твоему профилю.

– За простой грабеж столь щедрая плата? В чем подвох?

– Это только аванс. А подвох в том, что, если подведешь, голову на плечах тебе сохранить точно не получится.