Дэвид Дрейк: Окольный путь

Глаза монаха открылись. Он повернул голову к входу в пещеру и пристально посмотрел на лоскуток ясного сирийского неба.

— Зверь рядом, — произнес он.

В ту ночь Велисарий отдыхал в деревенской усадьбе, купленной им уже после того, как в его подчинение поступила стоявшая у Дараса армия. Он нечасто приезжал сюда, поскольку считал, что полководец должен находиться при своем войске. Он купил усадьбу для Антонины, на которой женился два года назад. Велисарий хотел, чтобы у нее был уютный дом на безопасном расстоянии от Алеппо и в то же время не слишком далеко от персидской границы, где находился полководец. Но этот жест, в общем-то, оказался бессмысленным: Антонина настояла на том, чтобы сопровождать Велисария даже в военный лагерь, где было грязно и часто случались драки. Она почти не расставалась с ним, и на самом деле полководец на это не жаловался. Многое в Велисарии оставалось тайной для его солдат, но одно было ясно как день: он обожал свою жену.

Большинству это обожание казалось непостижимым. Да, Антонина отличалась жизнерадостностью и притягивала к себе людей (тех, кто к своему счастью не попадался ей под горячую руку, когда она выходила из себя). К тому же она была весьма привлекательной особой. С этим соглашались все, даже ее многочисленные хулители: несмотря на значительную разницу в возрасте с молодым полководцем, для своих лет Антонина выглядела потрясающе.

Но что это были за годы!

Ее резкий и грубый отец, виртуозно управлявший колесницей, был кумиром толпы, приходившей на ипподром. С матерью ей не повезло еще больше: Антонину родила актриса, а эта профессия считалась немногим лучше проституции. Будучи воспитанной в таком сомнительном окружении, Антонина, несомненно, унаследовала привычки матери, а затем к греху проституции добавила еще и увлечение колдовством. Было хорошо известно, что Антонина преуспела в магии не меньше, чем в плотских пороках.

Впрочем, после замужества ее имя не запятнал ни один скандал, хотя за ней постоянно следили внимательные глаза и прислушивались внимательные уши. Но только не ее муж. Он, казалось, не сомневается в ее верности. Многие же специально следили за ней и ловили всякие слухи, предвкушая чего-нибудь этакое…

Тем не менее уши ничего не слышали, а глаза видели еще меньше. Некоторые отступились, поняв: ничего они не увидят и не услышат. Однако большинство не теряло бдительности. Ведь шлюха ко всему прочему была еще и ведьмой. И что еще хуже — близкой подругой императрицы Феодоры. (Это никого не удивляло, ибо всем известно: свояк свояка видит издалека. Если в прошлом императрица Феодора и не грешила колдовством, она возместила недостаток таким распутством, что перед ней бледнело даже прошлое ее подруги.) Но кто знает, какое распутство и проделки с черной магией скрывала Антонина?

О самом полководце, если не считать скандальной женитьбы, люди ничего плохого сказать не могли.

Но кое-что, конечно, было. Хотя Велисарий и принадлежал к знати, родился он во Фракии, выходцы из которой славились грубостью и неотесанностью. Однако на этот недостаток смотрели сквозь пальцы. И не потому, что боялись гнева Велисария. Полководец, как известно, время от времени сам шутил насчет фракийской грубости (конечно, отпуская при этом плоские шутки: ведь он же был фракиец).

Вообще-то на этот счет при дворе не очень распространялись, поскольку сам император Юстиниан также родился во Фракии, и даже происходил не из знатного рода, а из крестьян. И если Велисарий отличался ровным характером и добродушием, этого никто не мог сказать про императора. Юстиниан был злобным, подозрительным и очень обидчивым. А обидевшись, становился страшен в гневе.

Нельзя не вспомнить и про молодость полководца. Как известно всем людям, достигшим почтенного возраста, молодость по своей природе — рискованный период, очень опасный с этической точки зрения, бесшабашный и импульсивный. А император не пожелал бы видеть подобные качества в своих полководцах. Тем не менее Юстиниан сделал Велисария одним из своих личных телохранителей, входящих в элитную группу, из которой он выбирал полководцев, а затем, добавив к необдуманному поступку явную ошибку, немедленно назначил его главнокомандующим армии, выступающей против давнего врага — Мидии. 2

Правда, некоторые поддерживали выбор императора, указывая, что, несмотря на молодость, Велисарий умеет точно оценить ситуацию и обладает острым умом. Тем не менее защитники Велисария все равно оставались в меньшинстве — не столько из-за его женитьбы, сколько из-за острого и пытливого ума молодого полководца, который страшно злил его недоброжелателей.