Анатолий Радов: Оборотень: След Зверя [СИ]

Дальше следовал смех и журчание наливаемой в стакан новой порции водки.

И всё бы ничего, если бы не сестра. Оле было пять лет и она своими вопросами и шалостями очень раздражала отчима. В любой её детской выходке он видел специальное желание позлить его, за что Оля получала подзатыльники или удары по спине.

Никита говорил об этом матери, но она не верила. Отчим был хитрым. Он никогда не бил Олю в присутствии мамы, а когда та начинала жаловаться, или когда об этом говорил Никита, он всё списывал на то, что дети просто ревнуют и хотят избавится от него. А мама верила ему и просила нас быть терпеливыми.

— Без нового папы мы не проживём. Ты же знаешь, Никита, сколько я получаю. Восемь тысяч всего. А у Сергея оклад двадцать. Вы бы лучше с ним общий язык находили, а не ругались. Зачем? Папа всё равно не вернётся, он нашёл другую. В Москве. Он вон даже к вам не приезжает, а вы всё любите его.

И они терпели. Оля тихо плакала, а он всё строил планы, как избавиться от отчима, или даже прибить его, но понимал — это всё глупость. Он не сможет. Ведь у него и правда нет характера. Сопля соплёй. Ни капли агрессии, как будто Бог забыл прошить при рождении. Нет, она конечно имеется, но в таких малых количествах, что хватает лишь на пару-тройку минут лёгкого гнева. Да и то — бессильного…

Отчим принёс с собой полторашку пива и чекушку и тихо устроился на кухне, но Никита не обманывался. Минут через двадцать-тридцать он придёт к ним и начнёт высказывать своё недовольство. А у мамы, как назло, сегодня ночное дежурство.

Он попытался сосредоточиться на фильме, но внутреннее напряжение не давало этого сделать. Да и фильм был честно говоря, никакой. Стандартный боевик с плохо играющими актёрами и линейным, как провода, сюжетом. Одно только завораживало — крутизна и хладнокровие главного героя. Вот бы и ему так же легко убивать и идти к своей цели по трупам.

Хотя, нет. Конечно он не хочет этого и в самом деле. Так бы, немного добавить агрессии и силы, чтобы уметь постоять за себя в случае чего.

Отчим уложился в свои стандартные полчаса и появился на пороге зала.

— Чего зажались, как зайцы? Я что вам — злодей какой-то? Чего на кухню носа не показываете?

— Мы фильм смотрим, — сдавленно ответил Никита.

— Ну да, фильм они смотрят. Я между прочим на вас всю зарплату трачу, а ваш папашка вам пять тысяч всего присылает.

— Но присылает же…

— Что ты сказал, сосунок?! — взвился отчим. — Ты разницу чувствуешь между пятью тысячами и двадцатью? А терпеть вас каждый день — это ты не считаешь? Ты же взрослый пацан, понимать должен, что вы мне и триста лет не тарахтели. Какой мне смысл на вас впахивать? Если б ваша мать не глупила, то не нажила бы вас непонятно с кем! Дура!

— Не говори так про маму! — закричала Оля и бросилась на него, сжав своим крохотные кулачки.

Никита вскочил следом, чтобы удержать её, но не успел. Не ожидавший такой прыти от пятилетнего ребёнка, отчим в этот раз не смог ударить так как всегда, а попал ей по лицу. Оля отлетела в сторону, заревела во весь голос, зажимая нос, и Никита набросился на пьяного дядю Сергея со всей своей злостью, которая в нём была. Но этого не хватило. Отчим схватил его в охапку и потащил к двери. Удары, которые наносил Никита, казалось совсем не беспокоили его, и он всего раз дал ему в ответ пощёчину, едва не вырубив. На губах появился солёный привкус крови, в ушах протяжно зазвенело. Он даже не заметил, как оказался на лестничкой площадке с кроссовками в правой руке.

Железная дверь оглушающе грохнула о коробку и Никита услышал звук закрываемого замка. Он тут же накинулся на дверь с кулаками и заорал. Потом стал звонить в соседскую дверь, затем в следующую, но ему никто не открыл.

Страх сковал его. В этот раз отчим переступил черту и теперь не сможет выкрутиться. И именно поэтому он стал опасен. А если его переклинит полностью и он что-нибудь сделает с Олей?

Никита судорожно зашарил по карманам, но быстро понял — телефон остался в квартире. Тогда он натянул на ноги кроссовки и бросился вниз по лестнице. Нужно будет попросить у кого-нибудь и позвонить сначала маме, а потом в полицию. Нет, лучше наоборот.

Выскочив из подъезда, он огляделся. Отчим в этот раз вернулся поздно, уже после десяти, плюс час на всё про всё, а значит, сейчас почти полночь.

Не увидев во дворе ни одной живой души, Никита бросился к остановке. Телефон можно попросить у таксистов, они всегда там стоят. Но едва завернув за угол родной пятиэтажки, он сходу в кого-то врезался.