Деннис Маккирнан - Самый темный день

Они ехали в Гунар. Сначала предстояло забрать из леса вьючных лошадей Видрона, потом начать долгий поход на север к Вязким болотам. Маршал таинственно улыбнулся Такку, но сказал лишь, что баккана в лесу у дороги ждет "особый подарок". Такк даже не представлял, что это могло быть.

Пока они ехали вдоль опушки леса, валонцы протрубили сигнал общего сбора.

Послышался ответ, и Такк увидел тени людей и лошадей, которые приближались к краю дороги. Потом он различил фигуры поменьше - это были варорцы!

Колонна остановилась, и Такк с отчаянно бившимся сердцем соскочил с седла и помчался к своим соплеменникам. Один из них выделялся ростом среди остальных - и это был Даннер!

- Даннер! - завопил Такк, спотыкаясь на бегу.

Варорцы обернулись на его крик. Там был и Патрел. Но еще одна фигурка отделилась от группы варорцев и бросилась к баккану.

- Такк! О, Такк! - Меррили на бегу выкрикивала его имя. Потом она обнимала и целовала его, а Даннер и Патрел радостно колотили по спине. Все четверо не могли сдержать слез, Видрон, улыбаясь, смотрел на них с коня и украдкой вытирал глаза.

"Что вы здесь делаете?" "Как вам удалось выбраться из Чаллерайна?" "Вы уже знаете, что Аурион убит и король теперь - Гален?" "А эти ребята - они из Боски?" Вопросы сыпались один за другим, но оставались без ответа.

Наконец Такк поднял руки над головой.

- Подождите! - закричал он. - Нам предстоит долгий путь, и времени на расспросы еще хватит. Позвольте, я спрошу: дамми, я не знаю, ни что ты здесь делаешь, ни как ты сюда попала, но, должно быть, ты недавно из Боски. Что творится в Лесной лощине? Как мои мать и отец?

Меррили побледнела, и глаза ее снова заблестели от слез. Она взяла Такка за руку и отвела его в сторону. Даннер и Патрел смотрели издалека, как они стояли и тихо говорили о последних часах Тьюлип и Барта и о погребении в Динглвуде. Наконец Меррили закончила рассказ; она плакала и гладила Такка по волосам, крепко обнимая его, - баккан рыдал.

Протрубили сигнал к выступлению, и все еще плачущего Такка подняли в седло: война не оставляет времени для горя. Колонна снова двинулась вперед; по бокам, спереди и сзади скакали разведчики.

Лорд Гилдор взглянул на солнце, стоящее в зените, и, пришпорив коня, подъехал к Галену.

- Король Гален, до Железной Башни почти триста лиг к северу. А до Темного Дня осталось всего три недели: луна поглотит солнце, и Грон опустится в непроглядную тьму. Нам надо спешить, хоть я и не знаю, как мы можем разрушить планы сил мрака.

- Я и не думаю медлить, лорд Гилдор, - ответил Гален. - Но наши кони должны выдержать поход, а валонцы уже проехали восемьсот миль. Их лошади могут не дойти до Грона. - Гален поднял руку, заметив, что эльф собирается ему возразить. - Да, друг мой, я знаю. И если понадобится, мы поедем туда без усталой армии Видрона. Но я хотел бы, чтобы они были со мной во время штурма.

Гилдор склонил голову и отъехал назад, чтобы продолжить путь рядом с Бреггой: о чем они говорили, неизвестно.

Всадники повернули на север в сторону перевала Гунар. После заката они разбили лагерь на окраине редколесья по обе стороны дороги. Варорцы собрались у своего костра, и Такк, держа Меррили за руку, рассказывал друзьям свою историю и слушал, что приключилось с ними. Остальные слушали и время от времени что-то добавляли о войне в Боски. Такк то и дело уточнял данные по своему дневнику. Варорцы дружно охали и ахали, когда он рассказывал о погоне, приведшей их к Закатным Вратам, о бегстве от Кракена и убийстве Гаргона.

Но лицо его омрачилось, когда друзья заговорили о завоевании Боски, о том, как Меррили спасла Даннера и Патрела и о битвах при Бадгене и Бракенборо.

Наконец слезы потекли по лицу баккана, он отошел в темноту вместе с Меррили. Когда они вернулись, друзья все еще продолжали рассказ.

Оказывается, они тщетно надеялись на неприступную Терновую стену, темное воинство неистовствовало в Боскиделле - убивало, грабило, разрушало, преследовало отступающих варорцев.

Еще три дня войско скакало на север и, наконец, достигло перевала, рядом с которым и был разбит лагерь. Все это время Такк постепенно приходил в себя, хотя печаль иногда все еще мелькала в его глазах. Но потом, ночью ли у костра или днем во время перехода, он встречался взглядом с Меррили, тонул в ее теплой улыбке и глупо улыбался в ответ.

На следующий день они въехали в широкую расселину, от семи до семнадцати миль в ширину. С обеих сторон поднимались каменные стены, будто высеченные огромным топором. Заросли деревьев сменялись голым камнем. Дорога бежала по расселине семьдесят пять миль, и привал той ночью армия сделала все еще на перевале.