Кассандра Клэр - Сумеречные охотники. Город праха

— Не сомневайся, я прекрасно понимаю твои чувства. — Валентин неподвижно стоял в луче света, льющегося из люка в потолке. — Я испытал то же самое, когда оборотень укусил Люциана.

— Да, он рассказывал, — брезгливо бросила Клэри. — Ты дал ему кинжал, чтобы он покончил с собой.

— Я допустил ошибку.

— Хорошо, что ты это признаешь!

— Мне стоило самому убить его, — уточнил Валентин. — Таким образом я показал бы, что его судьба мне небезразлична.

— Тебе все безразличны, — отрезала Клэри. — Ты никогда никого не любил. Даже мою маму. Даже Джейса. Ты просто считал их своей собственностью!

— А разве любовь — не собственность, Кларисса? Разве не говорится в «Песни песней» «Я принадлежу возлюбленному моему, а возлюбленный мой — мне»?

— Не нужно мне Библию цитировать, вряд ли ты верно ее понимаешь. — Теперь Клэри стояла совсем рядом с сундуком и уже могла дотянуться до рукояти Меча. Ладони вспотели, и девушка тайком вытерла их о джинсы. — Важно не то, кто тебе принадлежит, а кому ты даришь себя. Ты никому ничего не дарил. Разве что кошмары.

Валентин по-прежнему улыбался:

— Значит, важно кому-то подарить себя? Как ты подарила себя Джонатану?

Рука Клэри, уже тянущаяся к Мечу, непроизвольно сжалась в кулак.

— Что?!

— Ты думаешь, я не видел, как вы друг на друга смотрите? Не слышал, как он произносит твое имя? Ты полагаешь, что своих чувств у меня нет, однако чужие чувства, поверь, я различаю. — Валентин говорил очень спокойно; каждое слово звенело, как острая ледяная сосулька. — Наверное, это всецело наша с Джослин вина. Вы росли в разлуке и не имели возможности развить в себе отвращение друг к другу, естественное для брата и сестры.

— Я не понимаю, о чем ты говоришь. — Зубы у Клэри стучали.

— По-моему, я выразился предельно ясно. — Валентин вышел из столба света, и теперь его лицо скрывала тень. — Кстати, демон страха явился Джонатану в твоем обличье. Так я узнал все, что мне было нужно. Больше всего на свете Джонатан боится своей любви к родной сестре.

— Мне нельзя приказывать, — сказал Джейс. — Но я могу пойти навстречу, если вежливо попросить.

У Инквизитора не осталось сил даже на то, чтобы нахмуриться.

— Мне надо с тобой поговорить.

— Сейчас?!

Инквизитор положила руку ему на плечо:

— Да, сейчас.

— Вы рехнулись? Какие разговоры посреди битвы?!

Палуба корабля напоминала ад, изображенный Босхом. Тьма полнилась демонами — воющими, гогочущими, скалящими жуткие клыки. Меж ними, озаряя тьму пылающими клинками, метались нефилимы. Джейс уже понимал, что Охотников слишком мало.

— Идем, — настойчиво произнесла Инквизитор, неожиданно сильно стиснув его плечо костлявыми пальцами.

Она затолкала его в угол, выудила из складок одеяния два клинка серафимов, прошептала их имена и еще какое-то неизвестное Джейсу заклинание и вонзила клинки в палубу. Вспыхнуло голубовато-белое пламя, и Джейс с Инквизитором оказались отгорожены от всего происходящего на корабле стеной света.

— Что, опять запрете меня?!

— Это не «конфигурация Малахи», ты можешь выйти в любой момент. — Инквизитор стиснула руки. — Джонатан…

— Меня зовут Джейс.

За непроницаемой белой стеной ничего не было видно, но звуки проходили, и до ушей доносились крики и рев демонов.

— Что вы здесь делаете, Инквизитор?

— Ты был прав, когда сказал, что Валентин не пойдет на сделку.

Джейс почувствовал неожиданное головокружение.

— Когда он ответил отказом, я немедленно связалась с Конклавом и привела сюда Охотников. Я… я должна перед тобой извиниться.

— Проехали. — Джейс терпеть не мог всяческие извинения. — Где Алек с Изабель? Их накажут за то, что они помогли мне?

— Они здесь, и никакого наказания не будет. — Инквизитор не сводила с него цепких глаз. — Не понимаю Валентина. Так легко отказаться от своего единственного…

— Вот загадка-то, — перебил ее Джейс, мечтая о том, чтобы какой-нибудь демон милосердно избавил его от продолжения этого разговора. — Хотя…

К изумлению Джейса, Инквизитор ткнула его пальцем в плечо:

— Откуда это у тебя?

Джейс опустил глаза и увидел, что яд демона прожег в футболке на левом плече огромную дыру.

— С зимней распродажи в «Мэйси». Хорошая была футболка.

— Я спрашиваю — откуда у тебя шрам?

— А… шрам… — Джейс невольно поежился под ее пристальным взглядом. — Сам не знаю. Отец сказал, что я поранился в раннем детстве. А что?

— Нет, исключено, — выдохнула Инквизитор. — Неужели ты…