Пытка становилась невыносимой.
— Я готов, — напомнил Тредэйн. Его голос звучал ровно, но даже его самообладание не могло длиться бесконечно.
— И я готова, — услышал он голос Гленниан.
Ужаснувшись, он в то же время понял, что этого нужно было ожидать. Как он мог надеяться, что она будет смирно сидеть в уголке? Тредэйн пару раз помог ей, девчонка вообразила, что она перед ним в долгу, и теперь намерена расплатиться. Сумасшедшая!
Он должен был это предвидеть.
Нельзя было брать ее с собой! Лучше бы он ударил ее и оставил снаружи, и плевать на свободу выбора! Теперь поздно жалеть…
Тредэйн обернулся к девушке и замер, пораженный ее видом. Она выступила из своего угла и стояла теперь рядом с ним, купаясь в сиянии, исходящем от Ксилиила. Ее глаза отражали неземной свет, и в них не было страха, а только удивление и, пожалуй, радость открытия.
— Великий Ксилиил, я думаю, ты слышишь меня, — обратилась Гленниан к Сознающему. — Я знаю, чего ты ищешь, и готова предложить тебе себя в обмен на этого купленного тобою человека.
— Нет! Не лезь, — простонал Тредэйн.
Она продолжала, словно не слыша:
— Ксилиил, ты только выиграешь от этой замены. В отношении потребного тебе человеческого разума я по меньшей мере равна Тредэйну ЛиМарчборгу. Кроме того, я обладаю свойством, которого нет у него.
— Прекрати, — приказал Тредэйн. — Ты не понимаешь, На что идешь!
— Во мне живет способность создавать музыку, — упрямо гнула свое Гленниан. — Эта редкая искра в огненной материи разума, несомненно, обогатит тебя. Ты должен понимать, о чем я говорю, потому что ты сам отчасти — музыка, как и другие, подобные тебе в твоем родном мире.
— Хватит. Он не слышит тебя! — Тредэйн схватил ее за плечо.
— Он слушает.
— Он не станет иметь с тобой дела, — Тредэйн сильнее сжал ее руку, не заботясь, что причиняет девушке боль. Если боль может заставить ее замолчать, он готов избить ее до синяков.
— Этого ты знать не можешь, — она даже не взглянула в его сторону.
Он в самом деле не знал, и сердце сжалось от страшного предчувствия, как ни разу не сжималось от страха за себя.
— Я подслушала однажды отголосок великого хора, звучащего в твоих мыслях, — Гленниан снова обращалась к Злотворному. — Слушай мой разум. Я повторю его для тебя, — она застыла неподвижно, прикрыв глаза.
Тредэйн догадывался, что она поет про себя. Или не просто поет — в мыслях она способна была воссоздать мощное звучание целого оркестра. Что бы он ни делал, ей удалось привлечь внимание Ксилиила. Впервые за сегодняшний день Тредэйн уловил отголосок интереса, и его пронзил ужас.
— Прекрати! — он схватил девушку за плечо и что было силы встряхнул.
Должно быть, ему удалось вырвать Гленниан из транса, потому что она открыла глаза и сказала обычным голосом:
— Великий Ксилиил, эту музыку и много других мелодий я отдаю тебе в обмен на принадлежащего тебе человека.
— Я не позволю! — Тредэйн сжал кулак, размахнулся, готовый ударить. К тому времени, как она очнется, все будет кончено. Ей не придется вечно терпеть муки, которых она, в своем порыве великодушия, не способна даже вообразить. Но какая-то сила удержала его руку. Кажется, с ужасом понял Тредэйн, Сущий Ксилиил желал услышать продолжение.
— Не тебе решать, — повернулась к нему Гленниан.
— Все давным-давно решено!
— Тихо, — отрезала она. — Он слушает мою внутреннюю музыку и думает. Теперь это касается только его и меня.
— Нет!
Бесполезно. Его крик прозвучал фальшиво и жалко. С ней нет смысла разговаривать. Тредэйн обратился к Coзнающему.
— Договор был заключен, условия выполнены. Тебе осталось только получить плату.
Его не слышали и не замечали.
Бессильная мольба затерялась в пустоте. Не в его силах остановить ход событий, начало которым положил он сам. Отчаяние обострило все чувства, и теперь Тредэйн улавливал отзвуки мыслей Ксилиила, вслушивавшегося в музыку Гленниан. И отклик, разбуженный ее музыкой в Сознающем, подтвердил самые страшные опасения колдуна.
Сущему Ксилиилу понравилась музыка Гленниан ЛиТарнграв! Он счел ее предложение достойным рассмотрения.
Она тут ни при чем! — мысленно выкрикнул Тредэйн, понимая, что Злотворный не станет отвечать на эту очевидную нелепость.
Она была очень даже при чем. И хотя Гленниан ввязалась в это дело по собственной воле, вина лежала только на Тредэйне ЛиМарчборге.
Думая лишь о мести, он сломя голову несся к гибели. И потащил за собой Гленниан.
Читать дальше