Дмитрий Червяков - Братство Кубка

-Привидится же такое, - подумал Леха и зашагал навстречу Сереге и Ване, которые уже возвращались из магазина с тремя бутылями напитка, который студенты называли портвейном.

-О! Три топора! Мой любимый! - Леха не мог сдержать радость, по поводу отличного выбора, так как только три топора, или по-научному Три Семерки, был единственным портвейном, который употреблялся Лехой без последствий. Конечно, существовали более качественные сорта этого напитка, но по причине своей цены, они не входили в сферу интересов Лехи или кого-то из его товарищей.

-Предлагаю выпить за отличный выбор! - Леха сегодня был негласным тамадой. Тосты ему сегодня удавались. Далее последовали тосты за друзей, за любовь, за мир во всем мире, за эльфов, за гномов, за орков, за футбол и даже за резолюцию ООН по Северной Корее.

-Блин, пойду отолью. - И Леха во второй раз отправился опустошить чаны. Про себя он заметил, что его уже сильно штормит. Если брать его личную шкалу алкогольного опьянения, то его сегодняшнее состояние оценивалось, как 7 баллов из 10 возможных, то есть до отключки сознания оставалось совсем чуть-чуть, поскольку она приходила на 8 уровне. На девятом была потеря двигательных функций, а вот что приходило на десятом, не знал даже Леха, так как не представлял, что может быть далее, так как в такое состояние он ни разу не попадал. И если честно попасть не хотел.

Знакомые кусты встретили его все тем же зевом, что и прошлый раз. Но Лехе было уже все равно, алкоголь притупил все чувства, и лишь мочевой пузырь давал о себе знать. Войдя в заросли, Леха ощутил странную перемену погоды. На улице было жарко и душно, а здесь в тени деревьев и кустарников - холодно и сыро, будто в погребе. Или пещере. Почему-то у Лехи вновь возникла эта ассоциация, но он списал ее на свое воображение. Вдруг в его ушах раздался странный бой, как будто кто-то бил в барабан. Причем звук раздавался где-то далеко, и шел он почему-то из-под ног.

"Это метро, дурень!" - прикрикнул сам на себя Леха, хотя вышло не очень убедительно. Быстро застегнув ширинку, Леха пулей вылетел из кустов и побежал к месту пьянки, подумав про себя, что надо сходить к врачу, а то белочка уже видимо не за горами.

За каких-то пять минут пока его не было, место пьянки успело разительно измениться. Дэн сидел на лавке, зажав голову между коленей, из его рта доносились стоны о помощи и о том, что ему уже пора домой, потому что на улице без десяти восемь. Но доехать до дома в ближайшее время ему было не суждено, так как самостоятельно встать он не имел сил, а везти его домой никто не мог, так как не сильно по состоянию отличался от Дэна. Серега и Ваня еще держались, но было видно, что накрывает уже и их. Леха не без удовольствия отметил, что его состояние так же становиться совсем не адекватным и что он уже почти напился на восемь баллов.

Поскольку он решил этой ночью домой не возвращаться, то он, не теряя времени, взял с земли последнюю бутылку портвейна, открыл ее и налил себе сразу двести грамм. Серега и Ваня выразили свое общее мнение - они пропускают.

-Ну, тогда за здоровье! - Леха осушил стакан до дна в гордом одиночестве, как заправский алкоголик. И жалобно посмотрел на бутылку. Часть его сознания, обычно в фильмах изображающаяся в виде ангелочка, говорила ему, что надо завязывать с выпивкой, прощаться с друзьями и идти домой. Но на любого ангела найдется свой бес. Вот и в данной момент он нашелся. Бес на правом плече предстал в виде гоблина с кружкой пива.

-А я говорю пееей... - протянул гоблин-бес и осушил свою кружку. Но на этом дело не закончилось. Гоблин достал из-за пояса лук, вложил в него стрелу и попытался поразить ею ангела, но так как был пьян, то промахнулся. Только тут Леха обратил внимание на ангела. Ангел был похож на эльфийку, но почему-то с крыльями. Эльфийку выдавали уши канонической формы, которая описана в сотнях произведениях жанра фэнтези. Еще она отличалась от ангела не только не характерными для представителей света соблазнительными формами, но и почти полным отсутствием одежды. Те скромные тряпочки, которые были натянуты на эльфийку явно не походили на то, что описывалось в церковной литературе. Поэтому Леха решил, что раз гоблин не бес, то и эльфийка не ангел. За это он тоже решил выпить.

Еще сто граммов портвейна перекочевало в желудок Алексея. Он уже забыл про эльфийку с гоблином, про видения в кустах, про то, что он отчислен из универа, про все на свете. Он сидел на лавке один, друзья словно исчезли из этого мира, как будто их никогда и не было. Он почти потерял связь с миром, перед его лицом стояла лишь бутылка с остатками портвейна. Он решил не сдаваться, как экипаж "Варяга", и добить последнюю бутылку, не смотря на то, что оставалось еще примерно граммов четыреста. Выждав паузу минут в пять, Леха выпил за метаморфозы. Зачем он это сделал, он не понял, но что сделано, то сделано.