Андрей Фролов - Пути Держателей

Воин приоткрыл блаженно прищуренные глаза и обернулся через плечо. Зеленые кошачьи зрачки расширились. Человек, странник, воин, зверь повернулся всем телом и привстал, в широкой улыбке обнажая белоснежные зубы:

— Киоши?..

— Ну, доволен теперь?

Бактияр вздрогнул и окончательно проснулся. Розовый БМВ замер перед двухметровой кованой решеткой, опоясывающей величественный коттедж в готическом стиле. Массивные каменные горгульи, притаившиеся по обе стороны короткой подъездной аллеи, могучими лапами поднимали к ночному небу крупные шары светильников. Казалось, что под желтым стеклом горит не электрический свет, но пляшет рыжее пламя.

Декоративные башни усадьбы гордо возносились вверх, целясь шпилями в далекую луну, уже потревоженную первыми проблесками зари. Окружавшие особняк домики новосибирских бизнесменов по сравнению с мрачной красотой готики казались проектами первокурсников архитектурной академии. Усилившийся ветер раскачивал когтистые кроны елей, прикрывавших дом со спины.

Линда обернулась, впервые за весь вечер, устало прищуриваясь.

— Все, как ты и объяснил. Приехали. Доволен теперь? Я свободна?

Бактияр промолчал и открыл дверцу. Девчонка в один миг потеряла для него всяческий интерес.

— Да, спасибо, мне именно сюда.

Он вышел из машины, ступив на плотную, без зазоров, мозаику крупных булыжников, мостивших подъезд к воротам. Уже прикрывая дверцу, коротко кивнул.

— Мы в расчете.

— Отлично. Надеюсь, парень, мы больше не увидимся, — в голосе девушки сквозили злость и усталость. Она нервно потянулась назад, чтобы захлопнуть дверь.

Через секунду мотор довольно заурчал, машина развернулась, фарами освещая лишенные вкуса постройки, и помчалась прочь, с места набирая скорость. Бактияр обернулся, поднимая глаза к острым крышам дома.

На трехэтажной башне с декоративным балконом, над самым высоким шпилем здания, насквозь пронзая небо тонкой иглой луча, ровным синим светом горел Маяк Куратора — символ власти и контроля над разделенными после войны колониями людей. Всевидящий глаз хозяина города пристально оглядывал свои владения, отмечая любые беспокойства Нитей внутри городской черты.

Бактияр взялся за холодные кованые прутья, бесшумно отворяя решетчатую калитку. Как он и предполагал, было не заперто.

Электрическое пламя в светильниках поднялось, яростно зашипев, и Бактияру показалось, что горгульи с опаской наблюдают за непрошеным гостем. Миновав ряды недвижимых охранников аллеи, он поднялся на широкое каменное крыльцо, останавливаясь перед здоровенными, потемневшими от времени и непогоды двустворчатыми дверями из дуба. Плоская золоченая кнопка старинного звонка справа от дверей была оправлена в металлическое изображение оскаленной волчьей пасти.

В роще за домом заверещала ночная птица, стройные деревья что-то шептали, раскачиваясь над головой. Бактияр уверенно утопил кнопку. В глубине дома расплескался глубокий мелодичный перезвон.

Почти сразу одна из створок двери приоткрылась и, поправляя потертые очки, из дома выглянул невысокий старик в темно-синем пиджаке. Словно специально сидел в прихожей, ожидая гостей.

— Чем вызван ваш столь поздний визит в этот дом? — невозмутимо надменным тоном поинтересовался он, презрительно оглядывая Бактияра с ног до головы.

— Я искренне прошу прощения за столь поздний час, но настаиваю на незамедлительной встрече с Куратором, — тот просительно склонил голову, ожидая ответа.

Для встреч с Кураторами не существовало ни времени суток, ни обязательных формальностей, так что Бактияр с равным успехом мог быть впущен, так и изгнан прочь. Колониальные наместники пользовались почти безграничными правами.

Старик помедлил, цепко осматривая ночного посетителя, затем дверь беззвучно отворилась шире, и он отступил, жестом приглашая следовать за ним. Зоркие, не по-старчески быстрые глаза ощупали аллею и сад камней, раскинувшийся вдоль нее. Бактияр осторожно вошел, без труда разглядев в слуге одного из низших, даже не владеющих Нитями. Хотя бывает, что такие обладают иными умениями, за что и ценятся Ткачами. Например, виртуозно стреляют или дерутся клинком…

Плотно прикрыв тяжелые створки, дворецкий вернул Бактияру его оценивающий взгляд и тем же небрежным жестом пригласил на небольшой пуф.

— Ждите, молодой человек, — старик говорил по-русски, но в его речах отчетливо прослеживался странный акцент.