Magenta: Практика по Магловедению

— На каждой практике ты обещал мне эту прогулку. Почему? — с любопытством спросил он. — Почему теплоход, а не Лондонский Глаз, к примеру?

Северус вздохнул.

— Помнишь, я сказал тебе, что давно… думаю о тебе. На самом деле ты был в моих мыслях с той секунды, как переступил порог Большого зала. Но однажды, когда я перестал видеть в тебе только ребенка…

— Когда это? — Гарри сжал пальцами его руку. Он больше не глядел на огни вечернего Лондона. Он смотрел в лицо Северуса, тонул в черных печальных глазах, околдованный странной нежностью и горечью, спрятанной в самой глубине.

— Тремудрый турнир, — сказал Снейп. — Я не знал, что я чувствую к тебе… до этого не знал, Гарри, — он вдруг схватил юношу за плечи и сжал почти до боли. — Я чуть не обезумел, пока ты испытывал судьбу в проклятом турнире! И потом чуть не сошел с ума, когда понял… что ты для меня значишь, — тихо добавил он и прижал к себе юношу, так крепко и нежно, что Гарри вдруг подумал — если бывают на свете счастливые люди, то он — один из них.

— Мне казалось, ты совсем на меня не смотрел, — прошептал Гарри. Он лег щекой на грудь Северуса, касаясь треугольника нежной кожи в вырезе рубашки. — Ну, а при чем тут теплоход?

— Когда турнир закончился, я аппарировал в Лондон… — Северус замялся, отгоняя воспомниания о гей-клубах и безуспешных поисках зеленоглазых четырнадцатилетних мальчиков. — Не знаю, зачем, я просто взял билет на «Симфонию»… Стоял на этой самой палубе и не мог ни о чем другом думать, только о тебе, Гарри. И пообещал себе, что когда-нибудь ты разделишь со мной… эту красоту, — вздохнул Снейп, навязчиво думая о другом.

— Только красоту разделить? — улыбнулся Гарри, любуясь, как порывистый ветер играет с волосами Северуса. — А каюту?

— Гарри, — Северус обнял его и прошептал в самое ухо: — Я знаю, что ты хочешь. Но еще я точно знаю, что ты боишься этого, — совсем тихо добавил он.

Гарри открыл рот. Его глаза испуганно расширились, он так растерялся, что не сразу нашелся, что сказать.

— Откуда ты … как ты узнал? Противный хитрый легилиментор! — он спрятал лицо на груди Снейпа.

— Я не использовал легилименцию, — покачал головой Северус.

— Как ты тогда узнал? Я приставал к тебе по всем правилам! — с обидой сказал Гарри.

Снейп криво улыбнулся.

— Может, поэтому и узнал. Не надо по правилам, в любви нет никаких правил, — он запустил пальцы в волосы Гарри, и юноша почувствовал столько нежности в этой простой ласке, что из его груди вырвался вздох облегчения.

— Драко такой опытный, раскованный, — он поднял на Северуса взволнованный взгляд: — А я — трус…

— Ты не трус, и ты это знаешь. Не сравнивай себя ни с кем и никогда. Если ты думаешь, что я приглашаю тебя играть в какую-то игру, правил которой ты не знаешь, то, уверяю, это не так. А именно то, чего ты боишься, совсем не обязательно делать. Пусть будет только то, чего ты сам захочешь.

— Ты это серьезно? — удивленно спросил Гарри.

— Можешь сам придумать правила. Что хочешь, то и делай, — прошептал ему на ухо Северус.

— А если тебе не понравятся мои правила? — лукаво спросил Гарри, прижимаясь к профессору еще крепче и уже чувствуя бедрами твердое опровержение своих слов.

— Это следует проверить, — пробормотал Северус.

Они спустились в каюту. Гарри повис на шее у профессора и прошептал:

— Северус, а можно мне сделать то… о чем я мечтал… давным-давно? Еще до турнира.

Вместо ответа Снейп осторожно снял его очки и покрыл лицо поцелуями.

— Тебе все можно, — сказал, наконец, он, раздумывая, о чем таком мечтал Поттер давным-давно.

Вопросительно глядя в черные затуманенные желанием глаза Северуса, Гарри медленно опустился на колени. Его пальцы коснулись пряжки на ремне профессорских брюк. Черные глаза Снейпа распахнулись в изумлении.

«До турнира! Сколько времени упущено», — мелькнула и погасла последняя мысль в сознании профессора.

Через полчаса Гарри извивался на постели, как уж.

— Умоляю, сделай это! — стонал он. Ему казалось, в его теле нет ни одной клеточки, которая не просит о помиловании. Три пальца — это ничтожно мало, осознал он, и желание сжигало его огнем, лишая воли и отнимая остатки контроля.

— Кто-то боится, — коварно напомнил Снейп, поглаживая подушечками пальцев что-то такое внутри тела юноши, от чего его возбуждение стало буквально непереносимым.

— Не-е-ет! — выкрикнул Гарри. В эту секунду он не побоялся бы и вторжения коня.

Сострадание было не особенно свойственно Северусу Снейпу, но на этот раз его сердце дрогнуло.