Виктор Исьемини: Летний зной

У крайнего дома Селезень усадил Войса в тень и пообещал привести начальство. Маршал совсем обессилел и даже кивнуть не смог, только дышал широко раскрытым ртом. Он слышал, как на стенах орут, перекрикивают друг друга горожане, и не мог угадать, чья берет — там, на поле. Селезень возвратился с Мясником.

— Чем могу вам услужить, господин? — осведомился Гедор.

— Ты… как тебя… — выдохнул Войс, собираясь с силами, — собирай людей, открывай ворота. Сейчас мы выступим на помощь его величеству.

— Сражение — господское дело, — заметил старик.

— Помолчи, — прикрикнул Мясник. — Его милость верно говорит. Нужно послужить доброму императору.

Если имперское войско побьют, город погибнет — это Гедор отлично понимал. Он не считал, что вейверцы смогут существенно повлиять на исход битвы, но и сидеть сложа руки не годилось.

— Сейчас соберу парней, — пообещал он маршалу.

— И коня мне, — попросил Войс.

Гедор призвал Ривена, отыскал мастеров понадежней и посмелей, велел всем собирать подходящих парней. Почти все полагали идею безумной, но с Мясником не спорили, он умел говорить так, что никто не рискнул возражать. Пока готовились выступать, со стен орали зрители. По их крику невозможно было угадать, кто одолевает…

Вот створки ворот поползли в стороны — и вовремя. К городу спешил императорский конвой с безжизненным телом Алекиана. В хвосте скакал Изумруд, сопровождаемый парой учеников. Маги то и дело оглядывались. Горожанам пришлось посторониться, чтобы уступить дорогу… тут на стенах завопили с удвоенной силой — сантлакская кавалерия бежала. Сторонники Перка спешили прочь, торопливо нахлестывая коней.

— Сэр Войс? — удивился Гиптис. — Куда вы и кто эти люди?

— Я собрал… городское ополчение…

— Мы готовились выйти из города на помощь его величеству, — выступил вперед Гедор. — По призыву этого господина.

— А… — Гиптис скривил губы. — Славно, мастер, славно, сэр Войс. Когда его величество придет в себя, я напомню ему о вашем рвении.

Под крики городских зевак со стен к воротам подскакал Эрствин. Мальчишка сиял, он был уверен, что битва выиграна атакой его кавалерии. Барон Леверкойский был счастлив, он позабыл обо всем, даже о том, что Хромой потерялся в рукопашной… Нынче ему пришлось биться в настоящем сражении, в большом! И он нанес несколько ударов!

— Где император? — звонко выкрикнул юный герой. — Я — Эрствин, барон Леверкойский, граф Ливдинский! Проводите меня к его величеству!

— Его величество нынче не дает аудиенций, — хмуро отрезал Гиптис, радость мальчишки его раздражала, — он серьезно болен. И я, право, не знаю, кому бы вы могли… кто теперь возглавит… Ах, да! Вот этот господин — маршал империи, сэр Войс.

— Пропустите! — резко прозвенел голос Полгнома. — Дорогу! Дорогу мне!

Карлик резво перебирал короткими ножками, проталкиваясь между конных и пеших, чуть ли не под лошадиными брюхами пролезал, спеша к Алекиану. Следом ковылял Керт Дубина, с ног до головы залитый кровью — впрочем, больше чужой кровью. Верзилу помяли в стычке, он брел, с трудом опираясь на плечо Хромого, но серьезных ран Дубина не получил.

— Пропустите! — верещал карлик. — Если его величество не дееспособен, то вам надлежит подчиняться мне! Мне, слышите?! Вот документ, подписанный ее величеством! Глядите, какие красивые печати! Такие есть только на моем документе! Держите, читайте! Мастер Изумруд, вы обещали мне поддержку, так исполните слово! Потому что я самый умный и я один знаю, что нужно делать!

Мясника уже давно оттеснили в сторону важные господа, так что он не узнал в Джейеме Геведском хромого менялу. Зато он заметил, как молодой ок-Рейсель спрыгнул с коня, вытащил нож и, крадучись, приблизился к Хромому сзади. Этого Мясник не мог спустить — в его городе будут убивать только если он решит! Гедор подскочил к рыцарю и перехватил руку, занесенную для предательского удара, сдавил, вминая пластины наручей… Хрустнула кость, Ок-Рейсель истошно заорал… Хромой обернулся и встретился взглядом с Мясником…

А вокруг шумела толпа победителей…