Nocuus - Нежеланный

— Лерой, Ульрих! — уверенный в себе и в том, куда попадет, мой недавний знакомый еще даже не успел опустить шляпу на голову, как она выкрикнула: Слизерин! Эммет в расстройстве схватился за голову.

— Малфой, Доминика! — Доминика Малфой! Вот это номер, очевидно не только в моей семье произошли изменения с рождением детей. Худенькая маленькая девочка с белокурыми волосами, как у матери, надела шляпу. Прежде чем было выкрикнуто: Слизерин, все же прошло довольно много времени, очевидно, Доминика приняла это решение для семьи, а не для себя.

— Нерс, Гаспар! — споткнувшись вначале, все же Гаспар довольно уверенно подошел к табурету и надел шляпу, чтобы через мгновение ее снять и отправиться к пуффендуйскому столу.

— Тендэрнес, Натаниэль! — шляпа долго сомневалась, прежде чем высказать свое мнение: Слизерин! Значит, желание быть похожим на отца в Натане сильнее, чем знания.

Близнецы Уизли отправились в Гриффиндор, и я голову дам на отсечение, когда МакГонагалл сказала Джордж, к табуретке пошел Фред. Вместе с близнецами в Гриффиндор отправилось еще три девчонки, а два мальчика ушли в Когтевран.

— Эванс, Джаспер! — газетная шумиха все же сделала свое дело. Когда было произнесено мое имя, в зале настала полнейшая тишина. Дежа вю, как и в прошлой жизни, я шагал к табуретке под пристальными взглядами всех детей в зале.

— Хм, как будто когда-то я уже распределяла Вас, молодой человек… Да, да, вот здесь, вот оно: доброта, преданность, отвага, честь, но их так мало, как будто их кто-то забрал у Вас, оставив лишь тень былого… Ну раз уж былого не вернуть давай посмотрим, что есть в тебе сейчас… Вы хотите кого-то защищать и не хотите кому-либо покоряться… О, в Вас есть любовь и преданность… есть и ненависть, гнев, злость, холодность… А куда бы ты хотел?

— Тебе видно все, что я хочу, реши сама.

— Слизерин! — Эммет встал и громко хлопая, засвистел. Присоединившись к своему столу, я оказался напротив Натана и мисс Малфой, которые, как оказалось, были знакомы. Доминика что-то увлеченно говорила Натаниэлю, а тот искренне улыбался ей в ответ.

— Добро пожаловать в семью, брат! — Эммет хлопнул меня по плечу, и, так как речь директора мы благополучно пропустили, начался пир.

Будем надеяться, что теперь я действительно буду в семье.

```* * *``` ```* * *``` ```* * *```

Яркие блики теплого света неверно освещали комнату, из-за чего каждая тень выглядела чем-то пугающим и одновременно манящим: сказочным драконом или темным вампиров. Владелец этого кабинета не обращал внимания на причудливость освещения, он пристально смотрел на пламя камина. Казалось, эти всполохи огня смогут рассказать ему тайну мира… или, хотя бы, тайну одного мальчишки.

— Как искренне и печально он улыбался, когда шел по Большому залу, как будто вернулся домой после долгого путешествия. Несносный мальчишка, так похожий на Лили, даже этой улыбкой. Он будет моим проклятием, а я буду его! — пустой бокал виски был поставлен на стол и Северус Снейп отправился на ночной обход.

Кап…кап…кап, — мерно ударяются дождевые капли о каменный пол. Каждый шаг дается с трудом, холодная слизь со стен уже давно покрыла ладони, и пальцы начинают медленно коченеть. Все во мне желает повернуть назад и бежать отсюда прочь без оглядки, но я упорно шагаю вперед. От тяжелого спертого воздуха уже кружится голова и, если я упаду, то вряд ли встану на ноги вновь.

Шаг, еще шаг, еще — пустые шаги, делаемые на автомате, голова кружится слишком сильно, и я не успеваю понять, что уклон поверхности меняется слишком резко, кубарем падая куда-то вниз. Падение заканчивается так же быстро, как и началось — лежа на холодном полу, я слизываю с губ кровь. Желания вставать, уже нет — пусть все закончится. Холодный ветер приятно остужает разодранное тело и дает возможность дышать чистым воздухом. Стоп. Чистый воздух — значит, где-то близко выход. Перевернуться на живот удается с трудом , левая рука не слушается, значит, я ее сломал в этом чудо — спуске. Опираясь на стену, мне все же удается встать, и, как гончая, я иду на запах. Белый просвет уже совсем близко, осталось всего несколько шагов, как что-то опутывает мои ноги, резко потянув назад. Падая на пол, я все же успеваю коснуться рукой снега прежде, чем меня утягивает вглубь этого коридора. И, кажется, каждая стена, каждый камень шепчет: «Ничего нельзя изменить!»

Бдыньсь — громкий звук удара об пол будит всех в мужской спальне Слизерина.