Nocuus - Нежеланный

Устав наблюдать за студентами школ, я стал рассматривать учителей: Римус о чем-то тихо переговаривался с Макгонагалл, директора умасливали друг друга и членов Министерства. Эммет важно восседал за столом преподавателей, потягивая кофе и иногда бросая недовольные взгляды в сторону Перси Уизли. Снейп иногда обращался к нему, и они вполне мило беседовали. Разумеется, Снейп и Эммет, а не Снейп и Перси. Если бы вдруг Северус мило заговорил с Перси, Земля начала бы вращаться в обратную сторону.

Когда все устали от праздной болтовни, директор, наконец, решил начать церемонию. Он приветливо поздоровался со всеми и ввел притаившихся студентов в курс дела. Но я думаю, по тому, как раскалено, стал бросать цветные искры в воздух кубок Огня, и без объяснений было понятно, что должно случиться.

Первым выскочило имя Виктора Крама — многие громко зааплодировали, поздравляя чемпиона. Гордо расправив плечи, Виктор, даже не сутулясь, прошел в комнату за учительским столом. Вторым чемпионом оказалась Флер — она лучезарно улыбнулась, совершенно не стараясь унять свой дар, и величаво ушла вслед за Виктором.

Осталось третье имя. Хотя я и принял все возможные меры по устранению неприятностей, я все же ожидал какой-нибудь непредвиденной пакости. Но вот и третье имя выскочило, и чемпионом Хогвартса оказался Седрик. Фух, пронесло! Спокойно сделав глоток сока, я чуть не захлебнулся, когда из кубка вылетел четвертый клочок бумаги. Вы что, издеваетесь надо мной что ли?!

— Чемпионом Хогвартса становится Гарри Поттер, — в мертвой тишине сиплым голосом произнес Дамблдор. Выражение ужаса на лице Гарри и всех его друзей было одинаковым. Должно быть, Гермиона нашла те книги, которые я как бы случайно забыл на столе, где потом сели ребята. Брат беспомощно оглянулся на меня.

— Откажись, — одними губами пробормотал я.

— Я, Гарри Поттер, чемпион Хогвартса с этой минуту прошу считать мою школу проигравшей в турнире, — вначале тихо и неуверенно, но с каждым словом все более бодро и громко проговорил Гарри.

Четыре имени, туманном висящие над кубком, завертелись в одном сплошном потоке. В немом изумление все смотрели, кто же станет чемпионами в этом турнире и будет ли это турнир Трех волшебников или все же двух. Небольшое туманное торнадо резко остановилось, распавшись на три имени: Виктор, Флер и Седрик.

Облегченно выдохнув, Гарри плюхнулся на скамью. Чашка, которую я держал в руках, с громких треском лопнула.

Чертов турнир Трех волшебников, что еще мне от тебя ожидать?!

Порой мне казалось, что произошло что-то глобально страшное, раз все студенты собираются в группы и перешептываются. Будто они пытаются придумать план, который всех спасет. Но на самом деле ничего не случилось: просто имя Гарри Поттера вылетело из кубка Огня, и он отказался от участия в турнире. Вообще для школы, чемпион, которой отказался от участия, был позором, но у нас еще был Седрик — все шишки можно будет свалить на него.

После происшествия на ужине, директор вызвал Гарри к себе в кабинет. Разумеется, я увязался следом. Мне, конечно, хотелось бы, чтобы этих вечерних посиделок у Дамблдора вообще не было, но раз уж ситуация сложилась таким образом, придется из нее выкручиваться. Помимо Альбуса в кабинете были директора других школ и псевдо-Грюм, волшебный глаз которого настолько быстро вертелся в глазнице, что казалось он сейчас выйдет на связь с инопланетной расой.

— Мальчики, присаживайтесь, — Дамблдор любезно наколдовал два стула, я предпочел постоять. Мадам Максим с некоторым любопытством осматривала кабинет. Мне кажется, ей было неважно, как так получилось, что имя четырнадцатилетнего мальчика вылетело из кубка. Раз все обошлось, то все хорошо.

— Гарри, признайся честно, ты просил кого-нибудь бросать твое имя в кубок? — при этом Альбус как бы случайно посмотрел в мою сторону. На моем лице ни один мускул не дрогнул, я как представлял как бью директора головой об стол и ломаю его крючковатый нос, так и продолжал представлять.

— Нет, сер. Я не считаю себя психом, чтобы участвовать в этом мероприятии, — ох, а какое честное лицо у Гарри было в тот момент. Прямо невинный агнец. Сдерживаться, чтобы не расхохотаться, стало немного труднее, но я упорно продолжал представлять, как лицо директора встречается с массивной столешницей. Жалко, он моих мыслей прочитать не может, хотя усиленно старается: от кольца, кажется, уже дым должен валить.