Nocuus - Нежеланный

— Когда живешь на свете столько, сколько живу я, начинаешь ценить по-настоящему важные вещи, Джаспер. Верность семье, дружбу, любовь, тягу к науке и жизнь других людей. Бессмертная жизнь без хорошей компании в тягость, — он усмехнулся, в последний раз потрепав меня по голове, и поспешил к поджидавшей его пожилой волшебнице. Они собирались вместе пройти все свои приключения

Расспросы репортеров продолжались еще несколько часов, всех интересовало настолько высокой будет цена за излечение от этой страшной болезни с учетом того, что количество излеченных должно было быть крайне ограниченным.

— Для того, чтобы ответить на этот вопрос нужно знать точное количество больных в нашей стране. С сегодняшнего дня двери фонда будут открыты для того, чтобы волшебники смогли зарегистрироваться. Даже если они не получат лекарство, они получат волколычное зелье на время полнолуния.

Натан радовался уже от того, что смог помочь людям, наверное, и не задумывался о столь мелочном вопросе, как цена за счастливую жизнь. Цена, равная состоянию средней семьи волшебников. Именно поэтому я любезно, впервые за этот день, ответил репортерам полными предложениями. К тому же фонд, который я обосновал, и зальевары, которых я нанял, должны уже начать отрабатывать свои зарплаты.

Лишь к концу дня я смог зайти к себе домой, взять документы на банковскую ячейку и зелье для того, чтобы выполнить обещание данное Маркусу. Домик семьи Рид располагался рядом с небольшой горой. Земля здесь была слишком твердая и неплодородная, чтобы прокормить семью, зато рядом была гора, в которой была выдолблена пещера. Постучав в дверь, я ждал всего пару минут. Худенькая светловолосая девочка удивленно смотрела на меня своими большими желтоватыми глазами.

— Добрый день, мсье. Вам что-то угодно? — малышка старалась держаться невозмутимо, но очевидно, что визиты приличных людей, да и вообще визиты, в этом доме не в чести.

— Я могу поговорить с твоей мамой? — не стараясь заглянуть внутрь дома или зайти, спросил я.

— Да, проходите, — Маргарита любезно предложила мне устроиться на стуле в маленькой кухне, а сама выбежала, должно быть через заднюю дверь на двор. Ее возбужденный гомон, иногда перебиваемый размеренным тембром взрослой женщины, доносился с улицы.

— Добрый день, мсье, я Арабелла Рид. Вы хотели со мной поговорить? — мой официальный костюм и немного хмурый вид, должно быть, ее напугал, но, будучи воспитанной в старой семье, Арабелла старалась держаться гордо и невозмутимо, как подобает аристократке.

— Да, и если можно с глазу на глаз, — подмигнув высматривающей из-за угла Маргарите, ответил я. Мать отправила дочку погулять, а сама быстро заварила душистого чая, поставив на стол две кружки.

— Должно быть, Вы представитель Гринготса, — спокойно, но с нотками обреченности в голосе предположила миссис Рид.

— Нет, не совсем, — сделав небольшой глоток горячего чая, сказал я. — Я видел вашего мужа незадолго до смерти, — Арабелла вздрогнула, очевидно, подумав, что я такой же оборотень каким был ее супруг. — Мы говорили с ним, и Маркус попросил меня помочь Вашей дочери вылечиться от ее болезни. Вы слышали, что сегодня произошло в Министерстве?

— Кто же не слышал о том, что двое молодых ученых вывели зелье от ликантропии, — горько усмехнулась она. — Но боюсь, оно будет стоить целое состояние.

— Верно, если говорить начистоту, оно должно столько и стоить, но если ты богат, то можно позволить себе быть щедрым до дурости, — я положил на стол пробирку с зельем. — Я должен Маркусу здоровье и благополучие Вашей дочери. Поэтому вот зелье и квитанции об уплате всех Ваших долгов, а так же счет на имя Марго с десятью тысячами. Вы аристократка, Арабелла, к тому же квалифицированный мастер зелий, я думаю, Вы сможете правильно распорядиться всем, что я Вам сегодня дал, чтобы улучшить состояние вашей семьи.

— Отчего же молодой Эванс так стремится выполнить долг перед оборванцем Ридом? — она смотрела на зелье и бланки прекрасно понимая, почему я их передаю.

— Потому что счастье Вашей дочери основано на душе вашего мужа, а я его душеприказчик, — кивнув ей на прощание, я вышел из дома, стремясь быстрее аппарировать домой.

Традиционная поездка в школу на поезде оказалась на удивление утомительной. Каждый ученик желал тем или иным способом выразить мне и Натану свою благодарность. В начале поездки это было лестным признаком внимания, к середине стало надоедать, к концу — Доминика проклинала всех, кто, отворяя дверь нашего купе, открывал рот, и не важно, что он хотел сказать. Совсем плохо стало, когда мы вышли на перроне в Хогсмите: журналисты хотели получить главную новость завтрашнего выпуска Ежедневного пророка любым способом. Разумеется, всем волшебникам Англии было безумно интересно, как мы выходим из поезда и садимся в кареты, которые отвезут нас в школу в последний раз. Натан пытался быть милым и дружелюбным, мне же хотелось достать палочку и заавадить всех журналистов. Хотя нет, не всех: одного следовало оставить, чтобы он написал сенсационную статью о том, как сошел с ума один из зельеваров, представленный на орден Мерлина второй степени.