Лазель - Простой непростой день

— Я прошу вас предоставить профессору зельеварения Северусу Снейпу отгул на завтрашний день.

На секунду седые брови директора удивленно взметнулись вверх. Он явно не ожидал такой просьбы. Потом деликатно кашлянул и проговорил:

— Хм… несколько странно слышать эту просьбу от тебя, а не от самого профессора Снейпа.

— Не думаю, чтобы он вообще когда-либо просил о чем-то подобном.

— Ты прав, за все годы преподавания Северус лишь однажды брал внеурочный отпуск — в прошлом году, когда…

— Я понял вас, господин директор. Так вот, за него прошу я.

— Ты же понимаешь, Гарри, что сейчас довольно напряженное время…

— Но, согласитесь, гораздо менее… напряженное, чем во время войны с Воландемортом. Я не прошу месяц отпуска или неделю. Один день. Уверен, можно организовать замену, как, например, в свое время Северус подменял Ремуса.

— А как сам Северус посмотрит на подобную… инициативу? — похоже, Дамблдор решил не сдаваться.

— Я ему все объясню, об этом можете не беспокоится. Это своеобразный сюрприз.

— Неужели романтический вечер? — Альбус игриво подмигнул, явно пытаясь расположить к себе Гарри.

— Возможно, — уклончиво ответил Поттер, сохраняя абсолютно непроницаемое выражение лица. — Так могу я заручиться вашим согласием, господин директор?

В молчаливой пикировке взглядами прошла секунда, другая, потом Дамблдор вздохнул и, словно смирившись, ответил:

— Что ж, ладно.

Гарри тоже украдкой вздохнул, радуясь, что не пришлось применять тяжелую артиллерию в виде перечисления заслуг зельевара «перед отечеством» и банального шантажа их общими жертвами в прошлом. Воспоминания обо всем этом он предпочитал не доставать из пыльных шкафов памяти.

Видимо, Альбус решил, что подобная уступка с его стороны к чему-то все-таки обязывает, так как спросил:

— Как у вас с ним дела в принципе? — расшифровки с кем «с ним» не требовалось, и так понятно, но Гарри немного промолчал, прежде чем бросить ничего не значащее:

— Отлично.

— А как обстоят дела с твоим новым… состоянием? — так просто директор никогда не отступал.

— Не такое уж и новое. Скоро год как.

— Это не срок. Ремус до сих пор до конца не смирился.

— Его проблемы. У нас разный подход к нашему… состоянию. Меня все устраивает.

Дамблдор как-то уж очень пристально посмотрел на Поттера, словно в чем-то его подозревал, но вопросов больше не задал, лишь сказал:

— Я рад, если это, действительно, так.

И понимай, как хочешь. Словно в старые добрые времена намеков и иносказаний. Гарри еле сдержался, чтобы не фыркнуть. Вместо этого он поднялся со словами:

— Думаю, мне пора. Я и так злоупотребил вашим вниманием, господин директор.

— Право, какая ерунда, мой мальчик! Ты же знаешь, я всегда рад тебя видеть! — прежний облик любимого дедушки

— И все же. К тому же мне нужно к Северусу. До свидания.

Более не медля, Гарри покинул кабинет директора. Еще чуть-чуть, и это походило бы на бегство, но Поттер достаточно владел собой, чтобы не переступить грани. В этом кабинете, да и вообще в этих стенах он словно и впрямь превращался в мальчишку, что нервировало.

Выйдя в коридор и убедившись, что он безлюден, Гарри передернул плечами, отгоняя от себя ненужные мысли и ассоциации. Так или иначе, но разговор с Альбусом прошел более чем успешно, и Поттер решил, в самом деле, отыскать Северуса.

От директорского кабинета до подземелий идти довольно прилично, да и занятия, видимо, только что закончились, так как стоило выйти в общий коридор, как Гарри тотчас закрутило в водоворот снующих учеников, одновременно окунув в их многоголосье. От столь резкой перемены волк внутри него ощетинился и постарался уйти поглубже, а сам Поттер подумал, что, наверное, следовало взять с собой мантию-невидимку.

Стоит заметить, что узнал героя магического мира далеко не первый ученик и даже не десятый. За время этой «форы» Гарри успел в полной мере понять раздражение Северуса по поводу приближающегося праздника: валентинки, попадающиеся на глаза в самых неожиданных местах, ученики, пытающиеся тут же и немедленно наладить межполовой контакт, а некоторые на фоне этого и выяснить отношения. Такое бурление страстей, что Поттер даже заподозрил, не распылил ли кто в коридоре сильное любовное зелье, но он бы почувствовал. Зелья не было, только запах бурлящих юношеских гормонов. А когда ты так чутко все ощущаешь, то становится не по себе. Но тут не по себе стало еще больше — его узнали.