Friyana: Калейдоскоп

Гермиона закатила глаза.

— О, нет, только не это! — засмеялась Лавгуд. — Ты снова отказалась? Грэйнджер, он решит, что ты вконец утонула в книгах.

— Может, меня просто не устраивает его персона, — хмыкнула девушка, подходя ближе. — Глупо бегать на свидания только потому, что тебя туда приглашают.

— Тебе что, неинтересно с ним?

Гермиона пожала плечами и вздохнула.

— Да нет… — рассеянно ответила она, глядя в светлые глаза. — Просто…

— Он неидеален? — подсказала Луна.

Грэйнджер фыркнула и отвела взгляд.

— Он глуп? — продолжала допытываться Лавгуд. — Он бесчувственный? Он неромантичен?

— Да нет же! — не выдержав, прыснула Гермиона и уселась на столешницу рядом с Луной. — Вполне романтичен… Просто это — еще не повод, чтобы бросаться к кому-то на шею.

— Расскажи, — потеребила ее Лавгуд.

Гермиона бросила на нее быстрый взгляд.

— Просто… Ну, он — не Виктор, — спокойно и чуть виновато сказала она, пожимая плечами.

Луна внимательно смотрела на нее, машинально стискивая пальцами край стола.

— Герм, Виктор мертв, — негромко проговорила она наконец. — Как мой папа. Я понимаю, тебе хочется найти хоть что-то похожее, какие-то черты… Только, знаешь, если ты найдешь, ты все равно не сможешь быть рядом. Именно потому, что не вынесешь полупохожести… Ты захочешь большего — и еще сильнее возненавидишь того, кто похож всего лишь чуть-чуть. Уж лучше… чтоб совсем ничего общего…

Она поморщилась и вздохнула, отводя глаза.

— Малфой же не похож на твоего отца, — тихо возразила Гермиона.

Луна грустно хмыкнула и покачала ногой.

— Не похож, — согласилась она. — На него — нет. Он слишком… не знаю, разумный, что ли. Рассудительный. У него все по полочкам… Все, да не все… И не по тем, наверное…

Ладонь гриффиндорки осторожно накрыла ее руку.

— Как они? — понизив голос, спросила Гермиона.

Лавгуд снова поморщилась и укоризненно посмотрела на нее.

— Отвратительно, — устало призналась она. — На Гарри смотреть страшно — то на Драко с ножом кидается, то просто ходит, как тень, и такую, прости Мерлин, ахинею думает…

— Подслушиваешь? — вежливо осведомилась Гермиона.

Луна фыркнула.

— Если бы ты знала, в каком аду он сейчас живет… — покачала она головой. — Там и подслушивать не надо. От него так шибает, что меня через минуту его присутствия в дугу сворачивает. Хорошо, хоть Драко его не чувствует — рехнулся уже бы, наверное…

— Если бы Драко его чувствовал, может, они бы и помирились, — задумчиво заметила Гермиона, разглядывая подругу. — Ты же, вроде как, этого хочешь?

Луна непонимающе моргнула.

— Ну да, — осторожно ответила она — и тут же расслабилась. — Тьфу, Герм, опять ты, как человек, думаешь! — протянула она, хлопая девушку по руке.

Гриффиндорка отдернулась и пожала плечами. Ее раздражало то, чего она не понимала — а Лавгуд временами понять было просто невозможно. То ей Малфоя подавай — ведь видно же, что она по нему сохнет! А то кажется — и вовсе ей Драко не сдался, и она при первой же возможности снова свела бы его с Гарри. А иногда… вот когда она вот так смотрит, думаешь — никаких стихийных магов в ее жизни в принципе нет.

И вообще никого больше нет. Только… ты.

Кончик чужой палочки, мелькнувший перед самым лицом, Гермиона едва успела заметить.

— Ступефай! — четко произнесла Луна.

И подхватила мгновенно обмякшую гриффиндорку.

— Извини, Герм, но на этот раз на собрание, пожалуй, мне лучше самой сходить… — пробормотала она, перехватывая руки девушки магическими путами и вытряхивая из бездонного кармана юбки закрытый флакон. — Не можешь ты увидеть больше, чем тебе люди показывают. А мне нужно больше…

Вьющийся каштановый волос опустился в забурлившее зелье, и Луна решительно опрокинула в рот содержимое пузырька.

* * *

Чертовы пауки раздражали до невозможности. Пробираться через их полчища — это почти издевательство над собственными нервами, мрачно думала Луна, морщась и быстро шагая к гроту. Применять магию за барьером, который прикрывал пещеру от слежки, она не решалась.

Голова пухла от обрывков чужих эмоций, от перешептываний, от тройных игр, от взглядов в спину — от Хогвартса, в котором всегда было сложно держать себя в руках, и проще было согласиться почти всегда выглядеть дурой, чем, сжав зубы, терпеть его бесконечный прессинг.

Луна Лавгуд ненавидела большие скопления людей — и места, где люди скапливались подолгу. Места, где стены впитали такую массу всплесков эмоций и переживаний, что, просто находясь рядом с ними, уже можно было сойти с ума.