Миднайт - Снейп – мой декан 3. Школа авроров.

Заголовки газет наверняка радовали многих волшебников. «Министерство восстановлено после разрушений и беспорядков, учиненных Сами-Знаете-Кем», «Дементоры возвращены в Азкабан», «Министр магии заявляет…» и тому подобное. Сегодняшний номер освещал очень громкое событие: «Суд века. Сто и одни человек на скамье подсудимых. Волшебное общество обвиняет последователей Сами-Знаете-Кого». Гарри усмехнулся и открыл статью. Вольдеморта по-прежнему не называли по имени. Как он прочитал в одном из старых номеров, Визенгамонт обсуждал вопрос об «рассекречивании» его имени. Было много сторонников этой идеи: они утверждали, что если разрешить народу произносить это имя, то все смогут полностью освободиться от страха и террора перед его обладателем, которого постигла небезызвестная участь. С другой стороны, было много противников, которые предлагали благоразумно выждать время и дать людям самим адоптироваться к новой жизни. Опросили много волшебников и ведьм, как они относятся к этому вопросу. Мнения были так же противоречивы. Решающим в этом вопросе должно было стать слово Дамблдора, но директор Хогвартса остался в своем репертуаре. Он сказал: «Мне эта затея с «засекречиванием» имен не понравилась сразу. Слишком много лишнего ужаса она нагнала. Но с другой стороны, наверное, никто толком не помнит, как звали Воль… простите, «Сами-Знаете-Кого» на самом деле. Не будем же еще больше страшить людей его неприглядным прозвищем?». Статья с этими словами вышла под заголовком: «Оговорка Дамблдора. Имя или зловещее прозвище?»

Гарри читал про суд над Упивающимися Смертью и сам чувствовал, что начинает дремать. Юношу не удивляло его имя, по десять раз встречающееся в статье. Он встречал его в каждой газете уже больше месяца. И это не приносило ему никакой радости. Только еще меньше хотелось выходить из дома. Когда он проводил лето в Хогвартсе, его не могли достать репортеры, не только из «Пророка», и сюда они тоже не приходили. Скорее всего, не знали. Поэтому газеты и пестрили сожалениями об отсутствии обращений «героя». У всех насчет этого была своя версия. От тяжелой психологической болезни Гарри, до того, что Дамблдор намеренно прячет его от общественности. На самом деле все было гораздо проще: юноше просто не хотелось ничего заявлять. Как ему казалось, и без его слов все понятно. Молодого человека радовало только одно – как бы ни обстояло все в целом, но славу разделили и его друзья. Их имена встречались в средствах массовой информации немногим меньше его собственного имени. Гарри даже видел довольно содержательную статью, озаглавленную «Задумаемся о светлом будущем», в которую вставили большое интервью с Гермионой. Ее описали, как «скромная симпатичная волшебница, сыгравшая великую роль в нашем благополучии…». Она рассказывала о выборе будущей профессии и своем желании стать Целителем. Гарри был рад за нее, хотя знал наверняка, что она очень смутилась предложению дать интервью. Молодой человек все высматривал подобную статью, только с какими-нибудь вопросами к Рону. Он постыдился спросить у друга, приходил ли к нему кто-то из прессы, тем самым показав, что он не видел, если и было что-то, и надеялся все же самостоятельно найти в газете. Однако пока ничего не публиковали. Гарри опасался, что статья могла выйти раньше его подписки, а те номера он просто панически боялся читать: наверняка его фамилия была через каждое слово. Юноша не умел должным образом принимать свою славу. И хотя она была не так заметна, как раньше – молодой человек надеялся, что с годами в него стали верить, а не просто восторгаться удивительным мальчиком, - но Гарри это ни на грамм не расстраивало. Даже наоборот.

Молодой человек уже почти спал, когда его глаза наткнулись на подзаголовок: «Обвинен профессор школы». Гарри встрепенулся, заморгал и принялся судорожно читать текст:

- «Обвинения выдвинуты Северусу Снейпу, преподавателю алхимии школы чародейства и волшебства «Хогвартс», обладателю Ордена Мерлина Первой Степени. Разорение очередного логова приспешников Сами-Знаете-Кого довело до Министерства подозрительные сведения относительно вышеупомянутой личности. И хотя профессор до настоящего момента пользовался полным доверием Альбуса Дамблдора, ему было назначено предварительное закрытое слушанье, с целью осудить или, что более вероятно, с целью получить какую-либо информацию, касающуюся секретных документов, добытых аврорами в ходе операции. Все участники слушанья от комментариев отказались, но итог этого дела можно считать определенным – в качестве защиты вызвались выступать Альбус Дамблдор и его заместитель Минерва МакГонагалл…».