Тупак Юпанки: Я хочу летать

— Мне надоели ваши игры, Поттер. Я устал от вашего навязчивого общества. Я не хочу вас больше видеть, однако мне приходится вас терпеть по просьбе Дамблдора. Вы отвратительно надоедливы и несносны. Хуже вашего отца. И вы совершенно точно не тот человек, который мог бы составить мне хорошую компанию на вечер. Ровно как и не тот человек, которому я мог бы позволить с собой фамильярничать. Так что прошу запомнить это на будущее. Раз и навсегда. Теперь вы получили ответ?

Он резко остановился и развернулся лицом ко мне, принимая свою излюбленную позу: статуя со сложенными на груди руками. А я отрешённо думал о том, что сильно же я ему, наверное, досадил, если он почти каждый раз не мог сдержаться, чтобы не ткнуть меня носом в мои недостатки, слово в грязь.

Ледяной голос Снейпа оторвал меня и от раздумий, и от созерцания безвкусного бордового ковра на стене за его спиной:

— Я жду ответной реплики, Поттер. Я доходчиво объяснил вам, почему ко мне больше не стоит обращаться с подобными предложениями?

Казалось, он действительно ждал ответа. Я почувствовал себя униженным и несправедливо оскорблённым.

— Знаете что, профессор, — возмущённо начал я и сделал шаг вперёд, но тут же споткнулся о выпирающую и разбухшую от сырости доску паркета и повалился прямо в объятия изумлённого слизеринского декана.

От неожиданности он даже не оттолкнул меня. Просто стоял и продолжал придерживать за плечи, а чёрные расширенные зрачки бегали от правого моего глаза к левому. Меня прошиб холодный пот, когда я поймал себя на нелепой мысли, что ещё никогда не подходил к Снейпу так близко. Мне стало и страшно, и любопытно одновременно. Сердце затрепыхалось, как у маленького ребёнка, который открывает своей рождественский подарок. А у Снейпа при этом было такое глупое выражение лица, что мне стало смешно. Мне захотелось удивить и смутить его ещё больше, чтобы в этот раз победителем из нашей маленькой дуэли вышел я. Какая-то неведомая, но очень настойчивая сила подтолкнула меня сзади. Я глупо хихикнул, встал на цыпочки и прижался своими губами к его чуть приоткрытому рту.

В голову моментально ударила кровь, а в глазах потемнело. Я застонал и пропихнул свой язык в его неподатливый рот. Я тут же почувствовал вкус коньяка, миндаля и какой-то неприятной горечи. Мои пальцы вцепились в рукава его рубашки, и он невольно вздрогнул, когда в белоснежные складки ткани случайно попал его волос на руке. Но на поцелуй он по-прежнему отвечал как-то вяло.

Наконец я почувствовал, что мне не хватает воздуха. Я оторвался от его рта и поднял голову, облизывая мокрые губы. И наткнулся на его странный взгляд. Он не был злым или раздражённым, он не был даже удивлённым. Но так обычно смотрят на душевнобольных, и мне стало не по себе.

Я отпустил его руки и сделал медленный шаг назад, не спуская с него взгляда. Он открыл рот, чтобы что-то сказать, но я резко развернулся и пулей вылетел из комнаты, размазывая на ходу глупые детские слёзы унижения.

Я так боялся встретить Снейпа на следующий день, но он даже не посмотрел в мою сторону, когда появился в кабинете директора. И в следующие три дня мы обменялись от силы парой реплик. Признаться, его холодное равнодушие было намного больнее, чем если бы он орал на меня. Но всё это время он вёл себя так, словно ничего не было. А я сходил с ума от неопределённости и досады на собственную глупость. И когда я всё-таки решился поговорить с ним о том, что произошло, авроры возвестили о приближении к замку Пожирателей смерти, и началась битва за Хогвартс…

Глава 2.

Невмешивающийся

Дрожащими пальцами Гарри сгребает в кучу вещи со стола. Какие-то маленькие бумажки липнут к влажным ладоням. Замок сумки не поддаётся и прищемляет кожу на пальце, заставляя громко чертыхнуться.

Гарри не знает, надолго ли уезжает, поэтому берёт с собой всё самое необходимое. Наконец все вещи собраны. Однако он не торопится выходить из дома. Стоит в пустом коридоре, где до сих пор два одиноких стенных крючка заменяют нормальную вешалку, и смотрит на своё отражение в зеркале. Он решается только через две минуты. Подхватывает сумку, выходит на улицу и аппарирует по указанному адресу.

Через мгновенье он оказывается у ворот небольшого и довольно мрачного особняка. На улице уже сумерки, и в окнах горит свет. Значит, дом обитаем. Но снаружи он выглядит нежилым. На воротах ржавчина, клумбы заросли, по водосточным трубам к верхним окнам поднимаются заросли бешеного огурца. У Гарри возникает странное чувство: дом кажется ему и чужим, и знакомым одновременно. Возможно, всё дело в особой атмосфере, которая, словно дождливое облако, спустилась на особняк.