The Killers - Исход Тьмы

— Я сам часто думал об этом, — сказал Северус, крутя в пальцах палочку. — В принципе, я мог понять, когда ненавидели богатеньких избалованных аристократов за их снобизм, избалованность и вседозволенность, но... все ведь видели, что у меня ничего этого нет! Я был самым бедным на факультете и никого не трогал и не преследовал. Получалось, что всем неважно, кто ты и что у тебя за душой — Слизерин — это клеймо, которое автоматически ставится на любом человеке. Даже попади Лили к нам — она автоматически в глазах окружающих стала бы подлой, темной и коварной.

— Да, отчасти ты прав. С какого-то момента все вывернулось так, что сама принадлежность к факультету стала являться единственной характеристикой, независимо от личных качеств человека. Раньше, еще до Дамблдора, разбирать подобного рода конфликты было прерогативой директора. Но, судя по истории Хогвартса, адекватных директоров днем с огнем не сыщещь, ну, кроме, может, Дайлис Дервент. Вот она управляла школой со всем возможным тщанием и старанием. Любое, даже маленькое и незначительное дело между учениками разбиралось ею досконально, и она не гнушалась ни думосбором, ни Веритасерумом, лишь бы добиться истины. И надо сказать — никто в тогдашнем Министерстве магии даже не подумал обвинять ее в неправомерном применении Сыворотки правды на учениках, потому что школьные дознания всегда проводились при свидетелях. Очень жаль, что последующие директора-мужчины не взяли на вооружение ее методов, ни Диппет, ни, тем более, Альбус. Они оба были выходцами с Гриффиндора и прекрасно знали, что их воспитанники отнюдь не безобидные зайчики, а если разбираться, то половина факультета вылетит из школы. Да, слизеринцы тогда тоже были не ангелами, но они могли отмазаться при помощи связей и денег, как ты понимаешь, а вот гриффиндорцы... им была прямая дорога — в подростковый филиал Азкабана или домой.

— И что же делать? Как исправить эту ситуацию? — cкептически спросил Северус. — Просить Визенгамот ввести более действенные способы выяснения, кто виноват, а кто так, мимо проходил? Но ведь Дамблдор не согласится. Ему выгоднее делать врага из моего факультета, а беспристрастное дознание может разрушить то общее негативное восприятие Слизерина, которое он так бережно пестует и лелеет. Например, буквально в том месяце пять гриффиндорцев напали на двоих моих старшекурсников. У одного отец подозревался в том, что тот состоял в Пожирателях, только подозревался! Прямых улик не было. Другой вовсе был ни при чем, из обыкновенной, более чем обеспеченной семьи. Однако оба они учатся на моем факультете, а значит, априори считаются мерзавцами и потенциальными убийцами. То есть, все уверены, что окончив школу, они тут же побегут записываться в ряды Пожирателей и неважно, что Темного Лорда уже нет и неизвестно, вернется ли он вообще. Однако и тех пятерых лбов и моих студентов, которые попали в Больничное крыло, наказали одинаково...

— То есть, сняли со всех баллы? — cлюбопытством спросил Кеттлберн.

— Ага, по тридцать баллов за драку... с каждого факультета, — злобно сказал Северус. — И Минерва еще возмущалась! А когда я попытался снять баллы соразмерно численности участников драки, вмешался Дамблдор и сказал, что у Гриффиндора еще свежи в памяти раны о погибших и замученных и прочую белиберду в этом направлении.

— То есть, ты считал и считаешь, что так будет продолжаться и в будущем?

— Честно говоря, я не вижу выхода кроме как сжечь Распределяющую Шляпу и упразднить все факультеты, или же просто убрать из Хогвартса основной раздражитель. Хотелось бы, чтобы существовала где-нибудь школа только для змеек, — мечтательно произнес Снейп.

— Как насчет Дурмстранга? — спросил Кеттлберн.

— Нет-нет... Дурмстранг неплох, не спорю... Но... я бы хотел свою школу, в которой мог бы учить детей тому, что интересно мне самому, с нормальными квалифицированными педагогами, с дружеской атмосферой, когда можно не бояться получить на перемене какое-нибудь мерзкое заклятье в спину и подвергнуться нападкам и издевкам...

— Хотел бы ты быть директором, Северус? — тепло спросил пожилой профессор молодого зельевара.

— Я не думал об этом. Мне и преподавания хватает по горло! Для меня важнее и главнее сохранить моих подопечных в целости и сохранности, и не только физически, но и морально. Ведь даже самые маленькие дети видят и слышат все, что болтают в школе, на них показывают пальцем и орут: «Маленькие Пожиратели!» их же сверстники. И конца и края этому не видно. Может, через пару-тройку лет все и поутихнет, но только если ученикам докажут, что слизеринцы тоже не все одинаковы и среди них есть приличные люди. Но с сегодняшней правящей гриффиндорской верхушкой на это надежды маловато. Я бы... я бы схватил всех в охапку и аппарировал куда-нибудь, где тишина и покой, где нет этих оголтелых ненавистников!..