The Killers - Как достойно ответить, если тебя пытаются изнасиловать...

Комендант взволнованно заходил вдоль беленой стены Больничного крыла.

— Чем же это положение отличается от того, что было до Победы? Волдеморт, по крайней мере, никого в рабство не отдавал и к себе в койку не брал. А тут какая-то бессмыслица — делать из людей домовых безропотных эльфов. Никогда бы не подумал на Поттера, что он на такое способен.

— Способен, не сомневайся, — бросил Северус, яростно перетирая корни огненной кровохлебки в каменной ступке. — У него папаша был известный садист, еще неизвестно, что бы он выкинул, не умри в молодом возрасте. Да и крестный блохастый был тем еще шизофреником буйным, а уж после Азкабана и вовсе чокнулся.

Внезапно его осенило.

— А ты его видел? Поттера? Не заметил, шрам у него такой же?

— Да видел на днях. Он со своим рыжим дружком приезжал — Драко Малфоя и Паркинсон забирали. Намерения были более чем ясны, на рожах все было написано. Шрам у него какой-то воспаленный, красный. Кажется, дотронься — и кровь брызнет.

— Так вот в чем дело... — прошептал Северус. — Этот олух воспоминаний не смотрел, к Лорду не ходил. Само собой, хоркрукс в нем так и остался... Идиот! Весь директорский план насмарку.

Лайон, я тут все доварил, весь комплект. Так что я пойду, наверное. После таких новостей надо подумать хорошенько, все обмозговать.

— Иди, конечно, Северус. Я предупрежу тебя, если этот Герой наведается по твою душу. Хоть подготовишься. Я же знаю, ты из любой ситуации выход найдешь, настоящий слизеринец! — засмеялся невесело комендант ФицПатрик.

— А ты настоящий друг слизеринца! — улыбнулся Снейп, вытирая руки и беря палочку, на которой оставили минимум заклинаний для варки зелий. Магию у него не заблокировали, самонадеянно решив, что без Темных заклинаний он безопасен. Придурки!

Он мог пользоваться любой другой палочкой. Никак не могут понять, что дело не в палочке, а в самом человеке, в той силе, что сосредоточена внутри него. Впрочем, нынешнее молодое поколение авроров не очень-то разбиралось в истоках магического генезиса, а ветераны, знавшие хоть немного основы волшебства, были убиты или померли сами.

Так что никто не виноват, что сейчас в Аврорате работают одни тупицы.

* * *

Снейп торопливо шел к своей камере. Стараниями Лайона, у него было все необходимое для более-менее комфортной жизни, и даже некоторые предметы роскоши, к примеру, симпатичное лоскутное одеяло с магическим наполнителем, которое грело как самая лучшая большая грелка. Этот подарок преподнесла ему жена ФицПатрика в благодарность за сложное зелье для больной малышки Мэг — дочери коменданта.

А еще у угрюмого зельевара был один секрет.

После войны оставшихся дементоров отловили и доставили обратно в Азкабан. Тем некуда было деваться, и они согласились опять охранять тюрьму, хотя еды для них было маловато. На Пожирателей Смерти дементоры действовали вяло, те интуитивно умели закрываться от непрямого контакта с этими загадочными существами. А молодых узников сейчас забирали в дома победителей, что уменьшало дементорский паек еще больше. Почему-то все вокруг считали этих существ тупыми и примитивными тварями, что не мешало самонадеянным магам бояться их.

Так вот, неделю назад к камере Снейпа подплыл огромный дементор, который держал на руках своего малыша. Тот, как понял Северус, умирал от истощения, потому что сам не мог добывать себе пищу — добрые, светлые воспоминания.

Зельевар поморщился. Добрый, светлый... с некоторых пор эти прилагательные стали вызывать у него идиосинкразию...

Но почему-то вдруг стало жаль эту тварь. Не виноват же он, что таким уродился! Как и Снейп не виноват в том, что был с самого рождения бедным, некрасивым и умным. Он слабо улыбнулся.

Да пусть хоть сейчас его поцелует один из этих черных плащей с капюшонами! Ему все равно, в общем-то...

Но, может, получится спасти этого?

Северус взмахнул палочкой, пытаясь вызвать Патронуса. Палочка зашипела и не подчинилась, но все-таки желание запрещенного заклинания было велико и в воздухе появилось небольшое серебристое облачко. Детеныш дементора слабо зашевелился, и отец поспешно поднес его к еде.

Снейп удивленно смотрел, как тот поглощал его положительные эмоции. Тот бесформенный кусочек лани, которая всегда олицетворяла для него светлые воспоминания о детстве. Даже не о той, которая ушла от него, и ради которой он загубил всю свою жизнь, а именно память о тех днях, когда он, убегая из дому и бродя с подругой по зеленым лугам близ Галифакса, срывая цветы и валяясь в траве под деревом, был счастлив, как никогда в жизни. Эти мгновения он бережно хранил всю жизнь и сейчас без сожаления отдавал тому, кто нуждался в них больше.