Сергей Давыдов - Нежрец

– Почему «издеваться»? – удивилась хальфия, которую, видимо, еще не ввели в курс дела.

– Его корежит при одном упоминании Наники, – ухмыльнулась хунари, иллюстрируя ее слова. Антона передернуло.

– Тогда как ты жрецом-то стал? – удивилась Линда.

– Я! Не! Жрец! – сумел сдержаться от более яркого проявления эмоций парень, ограничившись короткими словами, наполненными сдерживаемым раздражением.

– Во всяком случае, официально, – вставила Ольга. – Но по возможностям – ничем не хуже.

– Должно быть, интересная история… – задумчиво пробормотала Линда. – Не расскажешь?

– Как-нибудь в другой раз, – буркнул Антон. В его голове постепенно созревал план мести хунари. – Украшения, значит? Ну-ну…

Достав из вещей карту, он раскрыл ее и ткнул пальцем.

– Остановимся по дороге в этом поселке. Возможно, удастся подзаработать или хотя бы сэкономить на еде.

– Подзаработать? – подняла бровь хальфия.

– Он сказитель, – пояснила хунари. – А я – целительница.

– А ты? – поинтересовалась девушка-хамелеон у Айри.

– А я – телохранительница. Всякое возможно…

– Да уж… – вздохнул Антон. – Хотя бывают ситуации, в которых никакие телохранители не помогут. Но я тебе, Айри, в любом случае признателен. Если бы не ты…

Находящаяся в человеческом облике скага смущенно покраснела.

– Похоже, эта пара совпала не случайно, – констатировала Ольга.

Повозка, везущая странную компанию, подкатила к воротам поселка Колючки за несколько часов до заката. Этот оплот человечества посреди бескрайних джунглей окружала низенькая, скорее символическая, ограда; однако хунари, остановив повозку, нахмурилась и втянула воздух, словно принюхиваясь.

– Нехилый у них здесь жрец… – заметила она. – Я не уверена, что мои иллюзии смогут выдержать пересечение барьера.

– Не страшно, – улыбнулся Антон. Его улыбка Ольге не понравилась.

– Что ты затеял? – требовательно спросила она.

– Подработку, – продолжая улыбаться, пожал плечами парень. – А чтобы не было конфликта с местными – скажем, что ты моя невольница. Как раз в Шагарлоке купил.

И он достал из-за пазухи ошейник.

– Откуда это у тебя? – с подозрением спросила хунари.

– Неважно. Надевай.

Хунари с отвращением взглянула на протянутый ошейник и открыла рот, чтобы что-то сказать, но вместо этого только ойкнула и злобно зыркнула на мужа.

– Это только пока мы здесь, – добавил Антон. – А Линда с Айри пока подождут нас снаружи и пообщаются. Вы же не возражаете?

– Да ладно, не тяни! Тоже мне проблема! – присоединилась Айри. Ольга подозрительно взглянула на нее, а затем неохотно взяла ошейник и застегнула его на шее.

Реализовав свою небольшую месть, Антон чувствовал себя удовлетворенным и разливался соловьем. Вернее, как говорили в здешних местах, сарикой. Трактира или тем более ресторана, в которых привык выступать парень, в поселке не было, однако играющее роль центральной площади пространство посреди поселка тоже подходило для выступления, послушать которое собралась, похоже, большая часть населения поселка. За последние несколько месяцев Антон успел освоиться, так что сейчас держал происходящее под контролем. Закончив первую историю, он сообщил собравшимся, что мог бы рассказать и еще парочку, если публика проявит интерес, но пока что – не нужно ли кому-то лечение? Его невольница – целительница и за небольшую плату может помочь. Оплата – после успешного лечения, первый пациент – бесплатно.

Отравившаяся свинья, свинья, подраненная каким-то хищником… Удовольствия это занятие хунари не доставляло, но работала она энергично и споро. И эффективно… Даже жрец поселка, служитель Лаа, хоть и недовольно кривился, глядя на девушку, но одобрительно кивал каждый раз, когда очередной пациент – а после домашнего скота через руки хунари прошел и местный житель со сломанной ногой – вставал на ноги. Однако Ольга определенно устала, так что парень решил сделать паузу и дать ей передохнуть, не рискуя использовать дар богини при жреце: хотя служители богов и обладали зачастую даже более низкой чувствительностью, чем обычные люди, но использование силы богини сложно не заметить, а Антону меньше всего хотелось, чтобы местные жители приняли его за жреца одной из богинь Леса.

– А теперь, почтенная публика, – произнес он, – дадим передохнуть моей невольнице и послушаем еще одну историю.

Антон привычно начал рассказывать одну из множества хранившихся в его памяти историй – как местных, так и принесенных из дома и адаптированных к здешним реалиям. Язык говорит, а глаза смотрят; он обратил внимание, что к жрецу подошла какая-то женщина и стала что-то говорить ему на ухо; тот хмурился, но молчал. Хмм… Местная целительница, подзуживающая прогнать конкурентов? Родственница, которой жрец запретил обращаться за помощью к идеологической противнице?..