rain_dog - Еще одна сказка барда Бидля

Зачем-то я бросаюсь в погоню за поспешно отступающими Снейпом, Малфоем, Беллой и еще несколькими Упивающимися, имен которых я в тот момент вспомнить не в состоянии, бросаю им вдогонку какие-то смешные заклятия из программы младших курсов Хога, которые Снейп легко отбивает, практически не поворачиваясь в мою сторону и не используя палочку. А когда я, надсаживая глотку, ору ему, какой он трус и подонок, он небрежно отбрасывает меня назад мощнейшим заклятием, подходит ко мне и смотрит на меня с таким презрением и ненавистью, что я думаю, что он сейчас плюнет мне в лицо. Но он почему-то воздерживается. А когда все они исчезают, я неподвижно лежу и смотрю в ночное небо - оно ясное, на нем только несколько серых облачков, как перышки…

* * *

Черт, я, кажется, вот-вот вспомню и окончание моей истории… Вернее, окончательно она, похоже, закончится в этом самом подвале. Но мне осталось лишь потянуть за последнюю ниточку - и клубок сам собой распустится. Я не чувствую своего тела сейчас, и это прекрасно. Зачем приговоренному к смерти тело? Без него будет гораздо проще… Я сейчас ничего не хочу - ни пить, ни двигаться, ни даже свободы. Вот сейчас… последнее звено, мостик, что протянулся между мной, ребенком, испугавшимся призрачного света корабля мертвецов, и несостоявшимся героем, глупо попавшимся, так ничего и не свершив.

* * *

Из Хога меня увозят сразу же после похорон Дамблдора, я уезжаю с дядей Ремусом, ставшим на этот год до моего совершеннолетия моим опекуном. Обо всем, что произошло на Башне Астрономии, и о том, как мы нашли поддельный крестраж, я подробно рассказываю только Рону и Герми. Мы в полной растерянности, потому что совершенно не ясно, как нам быть дальше. Меня связывает слово, данное Дамблору, связывает даже после его смерти - никому не рассказывать о крестражах, кроме моих друзей, поэтому на поддержку Ордена я надеяться не могу. Хотя я с удовольствием кинулся бы на шею дяде Ремусу, выложил бы все Кингсли или Грюму, даже с Молли или Тонкс бы поделился. Только вот жизнь на Гриммо в течение месяца полностью развеивает мои сомнения в том, стоит ли это делать. Не стоит.

Вид взрослых, еще пару месяцев назад казавшихся мне такими надежными и умудренными, а сейчас постоянно ругающихся от безысходности, сводит меня с ума. Они совершенно так же, как и я, не знают, что делать дальше. Потому что Дамблдор ничего не рассказал, не оставил распоряжений на случай своей гибели. Потому что они даже друг другу не вполне доверяют. В министерстве происходит нечто странное - и под подозрение попадает Кингсли. Они шепчутся у него за спиной, стоит ему только выйти из комнаты, где только что раздавались заверения в их дружбе и непоколебимом доверии. Приходит весть о том, что оборотни собираются оказать поддержку Волдеморту - и все дружно начинают коситься на дядю Ремуса, а заодно и на Тонкс, будто она тоже завела сомнительную привычку повыть иногда при полной луне. Думаю, если бы кто-то сказал им, что все домохозяйки магической Британии шлют Темному Лорду цветы и надушенные письма - и Молли Уизли тоже бы не поздоровилось. Грюм, кажется, подозревает всех, порой даже самого себя. Иногда я ловлю на себе его сомневающийся взгляд, и мне становится просто смешно. И ни одной конструктивной идеи. Единственное, что кажется им вполне разумным - прятать меня, видимо, до тех пор, пока я не поседею. Такое впечатление, что меня приговорили к пожизненному заключению, но единственный, кто до сих пор не в курсе - это я сам.

Заинтересовывает меня только одно - Грюм называет Снейпа предателем и в ответ на мой изумленный взгляд как-то буднично сообщает, что наш адский дух тоже состоял в Ордене, притворяясь шпионом в стане врага. Вот почему ему доверял Дамблдор и так рьяно защищал его от нас после эпизода с Темными заклятьями. А он действительно был шпионом, думаю я, только враг его находился с другой стороны баррикад - с той, где сейчас в ужасе и безысходности сгрудились мы.

Из всех тех, кого я постоянно имею удовольствие лицезреть в доме Сириуса, теперь ставшим моим, Кингсли все же кажется мне самым разумным, так что, когда на большой кухне внизу заканчивается очередное чаепитие, оно же и совещание, на которое меня, как водится, никто не звал, я аккуратно отзываю его в сторонку. Ловлю на себе недовольный взгляд миссис Уизли, делаю серьезно-удрученное лицо и прошу его консультации по поводу некого заклятия, о котором я недавно прочитал в книге. Что ж, мое стремление к самообразованию здесь явно все поощряют, взгляд Молли Уизли тут же становится добрее, хотя некая подозрительность из него так и не исчезает. Мы с Кингсли поднимаемся в мою комнату, где я уже без обиняков говорю: