Svanilda - Земную жизнь пройдя до половины

― Проходите, мистер Поттер, ― Гарри так и не постучал, но дверь перед ним открылась и стоявший у порога Снейп посторонился, пропуская его внутрь. Гарри вошел и оказался в хорошо знакомой гостиной. Он не мог заставить себя посмотреть на Снейпа прямо ― мысли о том, что уже через несколько минут тот сможет с ним делать, приводило его в сильнейшее смущение ― и поэтому он старательно разглядывал танцующее в камине пламя. ― Не бойтесь, я не стану набрасываться на вас с порога, - заметив его нерешительность, хмыкнул Снейп. Но тут же продолжил куда более серьезным тоном: ― Мистер Поттер, я приношу вам свои извинения. Я не должен был заключать с вами договор на таких условиях.

Гарри поднял на Снейпа взгляд и отметил, каким напряженно-сосредоточенным выглядело его лицо. Снейп… извиняется?! Снейп признает недопустимость их договора?! Но… Значит ли это, что он все же решил отомстить Кинтеру?! И тогда еще одно преступления ляжет на его и так неспокойную совесть.

― Вы хотите разорвать договор? А как же… Вы все же решили мстить? ― встревожено спросил Гарри.

― Нет. Я обещал, что не стану преследовать Кинтера, и сдержу слово. А договор… Можете считать, что я выполнил вашу просьбу без каких бы то ни было условий.

― Понятно… ― протянул Гарри, хотя на самом деле ему было абсолютно не ясно, с чего это Снейп изменил свое решение. Или он его уже не хочет? Стоило только самому Гарри настроиться…Тьфу ты! Что за нелепые мысли лезут в голову? Но все же кое-что необходимо уточнить. ― То есть я могу идти? Вы… совсем ничего больше от меня не хотите?

― Вы же знаете, что хочу, ― взгляд Снейпа из отстраненного превратился в полный желания. И это было неожиданно приятно. Хотя, казалось бы, после пережитого им сегодня, Гарри еще долгое время не должен думать о сексе. И уж тем более ― не радоваться подобному вниманию мужчины. Но он был рад. И хотя бы самому себе мог в этом признаться.

Снейп между тем продолжил:

― Я буду очень рад, если бы сейчас решите остаться. Но ― сами решите, понимаете? Я приглашаю вас для начала со мной поужинать.

― Для начала… А дальше?

― Обещаю, что все, что произойдет дальше, будет только по вашему желанию. Если хотите, я дам Нерушимую Клятву, что остановлюсь по первому же вашему слову, ― Снейп был очень серьезен, но в сочетании с жадным взглядом, эта серьезность произвела на Гарри странное впечатление. Ему вдруг представилось, как с таким же невозмутимым видом Снейп опускается на колени и берет у него в рот. Его член тут же проявил заинтересованность воображаемой картинкой, и Гарри, переступив с ноги на ногу, поспешил сказать:

― Не нужно. Я вам верю.

― Вы останетесь?

― Да.

Они прошли вглубь гостиной, и Гарри только тут увидел накрытый на двоих столик. Он был красиво сервирован, и его вид навел на мысль о романтическом ужине. Высокие белые свечи пламенели в серебряных канделябрах, в бросаемых ими отблесках задорно искрились хрустальные бокалы. В высокой вазе громоздились фрукты, а в середине стола Снейпа и его гостя ждали необыкновенные на вид деликатесы. Увидев блюдо со свежими устрицами, Гарри мысленно хохотнул. Он вспомнил, как во время последних каникул, проведенных у Дурслей, прочитал в любимом журнале тети Петунии, будто эти моллюски оказывают на мужчин возбуждающее воздействие. Интересно, знает ли об этом Снейп?

Тут Гарри вспомнился вечер, когда они со Снейпом ходили в оперу, а затем ― во французский ресторан. Насколько же простым и понятным казалось все тогда! Смешно ― в тот вечер, он еще недоумевал, почему Снейп не женат. Теперь Гарри знал о нем намного больше. Но от понимания этого удивительного человека был все так же далек.

― За вас, мистер Поттер. За вашу удачливость! ― Снейп наполнил бокалы игристым вином и произнес тост.

― За вас. И за ваше умение всегда оказываться в нужном месте, ― отсалютовал ему Гарри. ― Я даже не знаю, как благодарить вас за то, что вы вытащили меня из этого кошмара.

― Простого «спасибо» достаточно.

― Спасибо, ― Гарри смущенно улыбнулся и отпил вина. Легкие пузырьки приятно щекотали язык. И хотя Гарри совершенно не разбирался в вине, даже он чувствовал, насколько оно хорошее. Впрочем, он знал и о коварстве игристых вин, и сделав еще несколько глотков, отставил бокал подальше.

На какое-то время в комнате установилось молчание. Слышалось только бряцанье приборов да шелест одежды. Еда и в самом деле оказалась потрясающе вкусной, но Гарри не мог насладиться ею в полной мере ― так неловко он себя чувствовал в этой тишине. Да и предвкушение того, что должно было произойти после ужина, было слишком сильно, слишком волнительно.